"Луи Джеймс. Эти странные австрийцы ("Внимание: иностранцы!") " - читать интересную книгу автора

человека, бывшего умнее (или только так полагавшего) тех, кому ему
приходилось подчиняться. В результате характер австрийца полон удивительных
противоречий: он одновременно логичен и непредсказуем. Австрийцы то
добродушны, то злы, то искренни, то лживы, то чересчур доверчивы, то
чрезмерно подозрительны. И потому в Австрии можно увидеть, как какая-нибудь
надменная особа вдруг смиренно кается, а осмеянию наравне с шарлатанами
подвергаются и настоящие ученые.

Консервативное начало против творческого

В полном парадоксов характере австрийца глубоко консервативное начало
смешалось с интересом ко всему новому и склонностью к изобретательству.
Подобное внутреннее противостояние обычно заканчивается тем, что официальные
власти дают новым идеям от ворот поворот. Впрочем, порой выходит и
по-другому. Так, например, население вознегодовало, когда император Иосиф II
попытался ввести в обиход гробы повторного использования: у них откидывалось
дно, и труп падал в могилу. (Император, жалуясь на склонность своих
подданных к мотовству, был вынужден пойти на попятную.)
Австрийцы винят твердолобых консерваторов в том, что здесь игриво
называют osterreichische Егfinderschicksal , т. е. в пренебрежительном
отношении к тем, кто предлагает нечто новое. Облеченные властью лица и
мелкие чиновники используют для отпугивания новоявленных изобретателей одну
из трех заранее приготовленных фраз: 1) "Das Ьатта noch nie gemacht", т. е.
"Мы никогда этого не делали (и не собираемся)"; 2) "Das hamma im -mer schon
so gemacht", т. е. "Мы всегда так делали (и не намерены что-либо менять)";
3) "Dakonntein jeder kommen", т. е. "Тогда каждый сможет являться к нам (и
требовать внедрить в производство такое же ерундовое изобретение, как
ваше)".
Австрийца нелегко склонить к нарушению вековых традиций даже ради
модернизации производства и повышения производительности труда. Он свято
соблюдает религиозные праздники и живет в своем старом добром мире, где
наемные работники получают к празднику щедрую премию. Он изо дня в день
питается сосисками, пьет пресное пиво и молодое белое вино, по вкусу
напоминающее металлические опилки. Всему новому он предпочитает давно
привычное, опробованное, многократно испытанное и в попытке что-то изменить
видит желание чужаков поживиться за его счет.
Но вот это его консервативное настроение проходит, и он снова открыт
новым идеям и нетерпим к лицемерным речам, продиктованным либо собственным
корыстным интересом, либо нежеланием оторвать свой зад от кресла.
Эта нация подобна двуликому Янусу. Даже шествуя вперед твердой
поступью, она часто оглядывается назад - и наоборот. Иронически посмеиваясь,
она старается улизнуть и от мертвой хватки прошлого, и от несусветных
притязаний будущего. Пытливому уму австрийцев от природы присущ скептицизм.
С одной стороны, они одержимы работой, а с другой - прекрасно понимают всю
тщету человеческих усилий.
В Австрии популярен следующий анекдот:
- Почему все бегут словно на пожар?
- Соревнуются в марафонском беге, - раздается ответ.
- Чего ради?
- Первому, кто придет к финишу, достанется ценный приз.