"И.Гамаюнов. Легко ли быть папой? (невыдуманная история об одном начинающем отце)" - читать интересную книгу автора

человеком.
Словом, мы его очень ждали...
Сейчас, записывая все это, ставшее уже нашим прошлым, я слышу его
легкое дыхание. Кроватка стоит почти вплотную с письменным столом. Чтобы
туда не падал свет, Валя накрыла настольную лампу пеленкой. Сама она спит,
но я знаю: достаточно в кроватке небольшого шевеления, она тут же
поднимется.
У существа, чье дыхание я слышу, оказались кривые ножки с гибкими,
почти обезьяними ступнями. Я видел, как эти ступни, натыкаясь в
хаотическом движении на висящие над кроваткой игрушки, вдруг сжимались,
словно пытаясь схватить их.
А еще у него непропорционально большая голова, некрасивый беззубый рот
и пронзительный голос. Когда его впервые развернули и в воздухе замелькали
освобожденные от пеленок коротенькие руки, ноги, вместо ожидаемых
родственных чувств я ощутил только жалость. И - боязнь за него: как бы не
скатился,не упал.
Сегодня Валя подозвала меня: "Взгляни". Подошел, сел рядом. Лежащее в
кроватке существо, упакованное в пеленки, молча, сосредоточенно смотрело
на нас внимательным, даже, казалось, строгим взглядом. Взглядом
наблюдателя.
- ...Не по себе становится, - призналась Валя. - Будто изучает нас...
Однажды он минут десять изводил всех пронзительным криком, причину
которого мы, четверо, установить не могли. Вера Ивановна предлагала то
соску, то погремушку, то брала на руки.
Через полминуты - снова крик. Подошел Максим Петрович.
Склонился, забормотал что-то успокаивающее. Его глуховатый голос звучал
негромко и ровно. И человечек замолк.
Может быть, он был чем-то встревожен?! Резким звуком (в смежной комнате
включили телевизор), цветовым пятном (пестрое платье подошедшей Веры
Ивановны) или неожиданным ощущением (из форточки пахнуло весенней
сыростью).
Как бы там ни было, голос деда восстановил его душевное равновесие.
Непостижимым для нас чутьем, не понимая ни слова, он все-таки уловил их
смысл: мы рядом с тобой, мы - твоя защита, не надо тревожиться!
Да, мы убережем его, защитим, вырастим. Но не помешаем ли своей опекой
приобрести необходимую жизнестойкость?
Пока в его жизнь придут друзья, книжки, детсад, школа, он проживет
среди нас, четверых, целую эпоху! Причем самую решающую. Ведь именно в
первые годы человек наиболее восприимчив. И потому семья всесильна! Только
не все родители, знают об этом. Они у себя дома абсолютные творцы будущих
бед и радостей своего ребенка.


Запись 2-я

Нельзя? Почему?


О творческих способностях
и запретах в воспитании