"И.Гамаюнов. Легко ли быть папой? (невыдуманная история об одном начинающем отце)" - читать интересную книгу автора

О чужих грибах,
истоках негативизма
и праве ребенка на конфликт

Сегодня принес домой кипу журналов с твердым намерением: просмотреть
все, что не успел за последние месяцы. И чувствую: не могу. Нужно записать
случай с Ксенькой, иначе он будет мне мешать и дальше. Да и, может быть,
записывая, лучше разберусь в нем.
Произошло это в пятницу вечером. Приезжаем с Валей в Березовку
(двадцать пять минут на электричке и пятнадцать ходьбы до дома, где мы
снимаем на лето комнату для Ксеньки и бабушки). Открываем калитку. По
тропинке, между полудиких зарослей малины и белеющих березовых стволов,
мчится навстречу с радостным воплем лохматое существо с исцарапанными
коленками, обезьянисто подпрыгивает и крепко обхватывает шею тонкими,
шоколадными от загара руками.
Несу Ксеньку к дому, возле которого на лавочке сидят, наблюдая за этой
сценой. Вера Ивановна, Катя, соседская девочка первоклассница, и ее мама
Галина Семеновна. Сцена повторяется регулярно по пятницам, затем по
субботам, когда приезжает проведать внучку Максим Петрович.
Ксенька, продолжая бурно радоваться, тянет меня за руку к качелям.
Качнувшись два раза, несется к крыльцу, показывает миску, где мокнут грибы
свинушки: "Сама нашла!" Вера Ивановна, собравшись уезжать, окликает ее:
"Ну, до свидания, Ксюшенька!" Но Ксюшеньке не до нее- показывает куст, под
которым живет настоящий еж. "Теперь на бабушку ноль внимания", - обижается
Вера Ивановна и торопится к электричке.
А Ксенька опять - к качелям. Я раскачиваю ее, она смеется, кричит Кате:
"Мой папа меня катает!" Катя (ей Ксеня по пояс) подходит, снисходительно
улыбается и между прочим сообщает: "А мой папа завтра приедет. У него
срочное дело, поэтому задержался". Говорю: "Теперь пусть Катя". Ксенька
неохотно уступает и, не успеваю два раза Катю качнуть, вопит:
"Хватит-хватит, я буду!" Хватается за веревки, прогоняет Катю с враждебным
выражением лица. Катя явно обижается, хотя изо всех сил старается не
подать виду (она уже самостоятельно читает библиотечные книжки и рядом с
Ксенькой чувствует себя особенно взрослой). "Так несправедливо",-
объясняю. Но она, насупливаясь, поплотнев усаживается на освободившиеся
качели и говорит Кате: "Мои качели". Потом подумав, решительно добавляет:
"Мой Папа". "Раз ты такая жадная, - говорю этой трехлетней собственнице, -
не буду тебя катать".
Сидит молча, уставившись в траву. Лицо меняется: смешно оттопыривается
нижняя губа, глаза превращаются в щелки, из них катятся слезы. Правда-
ненадолго: Валя зовет нас ужинать, это отвлекает. Но за столом конфликт
повторяется: "Не буду кашу". Уговоры не помогают. Валя выходит из себя и
отставляет тарелку: "Иди из-за стола, раз так". Ксенька сидит, уставившись
в стол, не уходит. Опять медленно оттопыривается нижняя губа.
Наконец каша съедена. Вечернее солнце еще не спряталось-на березовых
стволах лежат золотисто-алые отблески.
Все пережитые неприятности забыты, настроение приподнято.е, идем
гулять. Обследуем заросли малины, следим за трясогузкой, бегущей по коньку
крыши. Проходим мимо соседского крыльца, на котором в продолговатой
посудине мокнут Катины грибы. И тут Ксенька, словно бы