"Андрей Гальперин. Петросян" - читать интересную книгу автора

микроволновку. Вот так надо было... Или хотя бы к ногтю...
Василий призадумался.
- Что же это такое, Леша? Что за напасть? Откуда они у нас? С чердака?
Так ведь я евроремонт только сделал, ни щелей тебе, ни дыр... Может, из
телевизора? Так ведь у нас кроме "Культуры" и "Дискавери" ничего никто не
смотрит.
- Подожди, Василий... Ты же стояк в спальне менял? И я... Так они с
нижних этажей и просочились...
Друзья согласились с подобным вариантом событий, и Василий отправился
домой.
Дома он первым делом отключил телевизор, тщательно упаковал его в ящик,
а ящик обмотал сверху целлофаном и задвинул в самый дальний угол кладовки.
Затем он достал с полки томик "Швейка" и для профилактики обошел все
квартиру, зачитывая вслух целые абзацы. Вечером вся семья собралась на ужин.
Разговор за ужином не клеился, на лицах домашних Василий замечал
растерянность и некоторую тревожность.
На ночь Василий взялся перечитывать Дэшилла Хеммета, зачитался часов
до двух, и наконец уснул, но спал плохо, снилось ему, что чудовищных
размеров петросян поймал его в липкие сети и начал, уродливо кривляясь,
рассказывать дикие случаи из жизни, построенные на бородатых анекдотах
начала девяностых годов.
Под утро Василия разбудил ужасный крик. Кричали девочки. Василий,
подтягивая на ходу штаны от пижамы, вломился в детскую и ошарашенно замер на
пороге. Близняшки в ужасе забились в угол, а перед ними, потрясая вихрами
седых париков, важно выхаживали два жирных петросяна. Петросяны вещали
наперебой что-то гнусное, что-то такое, от чего хотелось немедленно бежать
на край света, позабыв про разумное, доброе и вечное. По книжным полкам
суетливо сновали более мелкие юмористы, кудлатые, с оскаленными в вечных
ухмылках желтозубыми пастями, они сталкивались, визгливо и мерзко шутили,
вгрызались в толстые умные книги, первым делом выгрызая самые вкусные абзацы
и предложения.
Василий почувствовал, как дикая ярость наполняет его, совсем как тогда,
в Малайзии, когда на борт карабкались голодные и вооруженные пираты, и
смерть была так близка, что Василий уже видел свое отражение в ее пустых
глазах.
Василий схватил первый попавшийся под рук увесистый том и принялся
крушить нечисть, беспощадно давя отвратительные создания. Юмористы с жуткими
гэгами лопались под ударами, оставляя после себя мерзкие лужицы. Наконец
Василий прихлопнул самого жирного и отвратного петросяна и перевел дух.
В течении последующего времени в квартире Лиховских разразился
настоящий ад. Петросяны лезли из всех углов, они сожрали десятитомник Антона
Павловича, подборку Аверченко и всю подшивку журнала "Морской флот" с 1981
года. Появились новые, летающие виды петросянов, они пикировали сверху,
метко гадя плоскими шутками, прямо на головы домочадцев. Василий не
прекращал борьбы. Он обклеил все углы специальной лентой, купленной на рынке
у старичка, бывшего профессора филологии. Но лента, исписанная цитатами из
Диккенса и Рабле, помогла мало, и тогда Василий обратился в специальную
службу. К нему домой приехали неразговорчивые молодые люди, они в течение
восьми часов облучали стены из проектора, демонстрировавшего лучшее из
"Монти Пайтон" и советских комедий. Но и это помогло не надолго. Друг