"Иштван Галл. Настройщик " - читать интересную книгу автора

дверцу резного, с мраморной крышкой посередине орехового буфета, вздрогнула
и резко обернулась; во всей ее ладной фигуре сквозила нервозность.
- Инструменты нужны, - с важным видом изрек я. - В другой раз прихвачу.
- Уж проверьте его как следует, - запахнула она халатик, но так
неуверенно, будто стояла перед врачом и знала, что вынуждена будет
повиноваться. - Ведь вы не торопитесь?
Мы пили зеленый ликер. ("Пока готовится обед".)
- Единственное утешение осталось, - повернулась она к роялю.
На резном комоде стояла фотография в рамке: Хелена в миртовом венце и
напыщенный кавалер с лихими усами. А рядом другое фото: мужчина уже без
усов, с раздобревшим, округлым лицом. Я вопросительно кивнул на него.
- Лаци приходит вечером, - улыбнулась Хелена. - Он в госхозе работает.
Она рассказывала мне о Капошваре. О комитатских балах, где, сменяя друг
друга, играли два цыганских оркестра. Как элегантен был Енё в мундире! Потом
война... Фронт... Енё писал из Германии, звал к себе. Но, когда она
собралась, было уже поздно.
Мы сидели на кожаном диване, и я затуманенным - наверное, от ликера -
взглядом косился на фотографии.
- О, вы не так меня поняли! - засмеялась Хелена и, показывая рукой на
фото безусого, легонько прижалась ко мне. - Лаци - мой деверь. Пригласил
пожить у него до лучших времен. Он в мои расчеты никогда не входил! Был
управляющим в этой дыре... - Она трону, да меня за плечо и зашептала, дыша
ликером: - Хотя добивался. Да как! А когда мы остались вдвоем, создалась
совсем щекотливая ситуация. Но я не хочу! Ни за что! - Она откинулась на
спинку дивана и засмеялась. - Пускай довольствуется этой грымзой. Но он и
при Бориш меня ревнует...
Мы обо всем договорились: я приду к ней завтра, с ключом, и настрою
рояль. Меня будет ждать обед. И друзей моих, разумеется, если я приду не
один.
Пока она застилала круглый обеденный стол шитой скатертью и ставила на
двоих расписные фарфоровые тарелки, я должен был рассказывать ей о нашей
жизни.
- Что, серьезно, собирались стрелять ворон? На суп? - Хелена,
прислонившись к столу, закатилась прерывистым смехом. - И жаркое из
сусликов?.. Почему же из сусликов, фу!.. Не соскучишься с вами!
Хохот неожиданно оборвался. Да, сказала Хелена, человек должен быть
готов к самому худшему. Вот и она на крайний случай хранит это... И подала
мне письмо. Писал ее давний поклонник из Капошвара. Железнодорожный
служащий. Не последний по нынешним временам человек.
Милостивая сударыня! Памятуя о былом, смею напомнить Вам о себе этими
строками и полагаю, что мой драгоценный друг Енё, удостоивший меня в
свое время приятельским расположением, простит мне, то есть смею
надеяться, Вы не сочтете за навязчивость, что этими краткими строками
отваживаюсь Вам напомнить, что есть на свете душа, которая, думая о
Вас, любезная...
Тут мне пришлось прервать чтение.
- Лаци! - воскликнула Хелена.
В дверях возвышался мужчина с опухшим лицом, галифе с потертой кожей на
шенкелях и сдвинутой на затылок охотничьей шляпе. Щеки у него пылали, он
запыхался, по подбородку стекал пот.