"Владимир Галкин. Чудные зерна: сибирские сказы" - читать интересную книгу автора

изничтожили. Мужики, как волки докучать шибко учнут, их приглашали.
Покатаются ребята, постреляют - наутро едут, добычу по степи собирают.
Раз как-то выехали они в ночь. Луна яркая - далеко видать. Каурка ходко
идет, поросенок повизгивает. Покатались туда-сюда. Пусто в степи.
- Эге! - ухмыльнулся Петр. - Видать, здесь всех серых повыбили. - И
говорит другу: - К Мосихе давай-ка сворачивай. У деревеньки той три зимы не
катались, мужики сказывали - волк объявился.
Федя ему: далеко, мол, до деревни отселева.
- Для Каурки далеко разве?! - удивился Петр. Федя плечами пожал,
припустил вожжи.
Глядят ребята по сторонам - не сверкнут ли где огоньки зеленые, не
выскочат ли серые из колка. Вот и Мосиха показалась. Тут, откуда ни
возьмись, волк выскочил - да к саням. Петр волчий лоб на мушку поймал.
Грохнул выстрел, волк подпрыгнул, будто увернулся от пули, и опять догоняет.
Петр из второго ствола, тот опять увернулся, уж вровень с Кауркою скачет, за
шею ухватить пытается. Тут Федя изловчился, нагайкой хлестнул серого. Волк и
полетел кубарем, далеко отстал.
Д конь в это время во весь дух скакал, так и влетели в деревню. Глядят,
у одной избы шест длинный торчит, а к нему колесо от телеги да клок сена
привязаны - постоялый двор, значит. Около него осадили коня. Пока хозяева
просыпались, Петр Феде и говорит:
- Глянь ружьишко - может, с прицелом что?
Федя ружье осмотрел, плечами пожал:
- В порядке все.
Петр только руками и развел:
- Неужто глаз мой отказывает?
Но вот засов заскрипел, мужичок-горбун хромоногий впустил охотников, на
коня глянул:
- Ишь какой взмыленный! Чего гнали-то?
Пока Федя по двору Каурку выгуливал, Петр мужику про волка и рассказал:
- Стреляю в упор, а ему хоть бы что! Впервой у меня этакое. Засмеют на
селе, коли узнают. Хорошо, хоть Федюха не растерялся, нагайкой огрел, а то
бы лишились Каурого.
Мужичок ничего не ответил, только головой покачал и захромал себе в
избу. Задали ребята сена коню. В избу вошли, мужичок им на лавках у печки
спать указал и знак подал: тихо, мол, не го хозяйку разбудите. Улеглись Федя
с Петром, мужичок на печку забрался; помолчал-помолчал, да и зашептал.
- Это, ребята, волк-оборотень вас догонял: ни пуля его не берет, ни
картечина. Третий год как объявился, деревню в страхе держит. Ваше счастье,
что живы остались. Наши-то мужики намедни барашков в город возили, на
ярмарку, только от деревни отъехали, у колков березовых старика бородатого
увидали - стоит, руку поднявши. Подъехали, а тот волком обернулся и - к
лошадям. Пока мужики за топоры хватались, серый лошадушек порешил, барана из
саней выхватил, да и был таков. - Помолчал горбун: - Как теперь мужикам без
коней-то? И хозяйке моей худо - ямщики деревеньку нашу объезжать стали,
кормиться уж нечем.
Потом покряхтел, поворочался да, видать, и уснул. А Федя с Петром долго
еще не спали, все об одном думали: "Ишь ты, волк-оборотень? Пуля его не
берет!" А утром-то, как проснулись, слышат - самовар гудит, у стола хозяйка
хлопочет, а горбуна на печке нет. Петр на хозяйку глянул и рот раскрыл -