"Владимир Галкин. Чудные зерна: сибирские сказы" - читать интересную книгу автора

Артельщики работу бросили, на него уставились. Один вперед вышел,
старший, видать, глаза из-под бровей густых злючие. Заворчал:
- Срубили одно, завтра десяток вырастет. А ты кто таков, чтобы нам
указывать?! - И глаза-то прищурил, Лукьяна сверлит. Тот по прищуру и узнал:
- Панкратка ить это, лиходей!
Панкрат тоже, видать, Лукьяна признал, шею вытянул, бородою затряс:
- Никак Лукьянка-батрак. Эвон... блаженненьким и остался. Иди, пока
цел! Нас-то много!
Но Лукьян стоит, не уходит, посошком покручивает:
- Уйду, коли с дружками пакостить бросишь!
Переглянулись порубщики, Панкратка им знак подал, они к Лукьяну толпой
подошли, обступили, сейчас сомнут. Но тот посошком круг себе очертил и
воткнул его рядом. Сам исчез, будто не было, а где воткнул посох-то, там
кедр встал развесистый, шишками усыпан сверху донизу. Артельщики Панкратовы
загалдели, туда-сюда заметались. Кричат:
- Здесь он. Поди, в кустах запрятался!
Побегали, поискали - нет Лукьяна. А Панкрат на кедр глянул, языком
прицокнул:
- Шишек-то сколько!
Ну и крикнул:
- Берите-ка топоры! Рубите скорее! Соберем шишки да быстрее отсюда
выберемся - старик-то, поди, за мужиками побег!
Стали Панкратовы подручные кедр рубить, Панкрат подале отошел,
наблюдает, руки потирает:
- На этом и закончим работишку!
Подрубили кедр - сейчас повалится, стали толкать. А кедр к Панкрату
накренился - вот-вот упадет. Отбежал Панкрат - безопасное место вроде, а
кедр качнулся да и рухнул на него. Ахнули порубщики, побежали в разные
стороны. Потом опомнились: дескать, чего ж это мы - там шишки и вещи наши
оставлены. Возвернулись по одному, глядят - на поляне Панкрат лежит,
скорчился, а кедра нет. Только поперек груди Панкратовой палочка-посошок.
Старик пыхтит, посошок с себя сдвинуть пытается. Порубщики-то плечами
пожали, нагнулся один, за палочку-посошок взялся, а она, будто бревно,
тяжелая. Подошли другие - оттащили кое-как в сторону, а Панкрат стонет,
подняться не может, кости, видать, переломаны. Порубщики затылки почесали,
один и сказал:
- Шишки нам унесть надо бы, а тут его придется переть!
Другие-то поддержали:
- Бросим Панкрата.
Но тут Лукьян из-за деревьев вышел и сказал строго:
- Берите-ка главаря своего да несите отсюдова!
Сам нагнулся, подобрал посошок и погрозил:
- А коли оставите - вам из лесу не выбраться!
Порубщики видят - для Лукьяна посошок легонек, а им бревном показался.
Шишки бросили, взяли Панкрата да в город потащили. А Лукьян шишки по поляне
разметал: "Лесной люд пущай кормится", и пошел домой.
С тех пор порубщиков не встречали, только Лукьян со своим посошком
ходил, кедровник осматривал; а как совсем состарился, перед смертью сыновьям
да мужикам наказал, чтоб кедры-то берегли. Те наказ его крепко помнили,
худого человека в тайгу не пускали. А посох Лукьянов у могилы его в землю