"Владимир Галкин. Золотые листья (Сказ, сб.фантастики "Помочь можно живым")" - читать интересную книгу автора

заворчала:
- Боров этакой, в сапожищах на постелю забрался! Сапоги с мужа
стащила, на них грязи налипло. В корыте обмывать стала. Вдруг блеснуло у
каблука:
- Святые угодники! - ахнула - меж каблуком и подметкой золотой
застрял. Вытащила денежку, стала мужа трясти, да под носом червонцем
крутить. Тот поморщился, но углядел золото, глаза выпучил:
- Где взяла?!
Жена про сапоги ему рассказала. Глянул Микола в окно - солнце еще
высоко, до вечера далеко. Молча сапоги натянул и к болоту бегом. Как на
берег выскочил, подумал: "Ну, Данила хитрец, - тут ходу полчаса, а утром
пришлось кругаля давать. И я простофиля - червонцы у осинки-то были. Чего
бы не нагнуться, не подобрать?" Побродил по берегу: "Вроде здесь меня вывел
Данила". А куда ступать - и не знает: вешек нет, убрал, видно, старик.
Попробуй теперь дорогу сыщи. Туда-сюда сунулся - везде топко. Так до вечера
промотался, к ночи только из леса ушел. Жене все рассказал. На другой день
опять на болото подался, да только опять дорогу к островку не нашел. А сам
все думает:
"Не зря про Бубуева Анйку болтали, есть на острове золото".
А Аника после исповеди все же очухался, стал опять по селу ходить, с
мужиков проценты взыскивать. Как-то на улице встретил Терпышного, долго
взглядом буравил, а потом и говорит:
- Слыхал, круг болота лазишь, пути к острову ищешь. Загляни ко мне
вечером, потолкуем.
В тот же вечер Микола пришел к Бубуеву. Сговорились вместе искать. На
другой день отправились, порыскали по берегу, решили наугад в болото идти.
Срубили каждому по слеге, шесту длинному. Где бродом брели, где с кочки на
кочку прыгали. Пару раз друг друга из трясины вытягивали. Далеко уж от
берега на островок махонький выбрались. За ним лужайка открылась
зелененькая, цветочки кое-где русалочьими лазоревыми глазками проглядывают,
так и манят. Вдруг на полянку девчонка русоволосая выскочила, сарафанишко
до колен, на груди монисто из золотых монет сверкает. Цветок, другой
сорвала и назад. Ножками чуть только травки касалась, будто порхаючи
пробежала, в камышах скрылась, а поляна зыбью подернулась. Микола заохал.
Дух перевести не может.
- Богатое место, коли русалки себя золотом украшают!
А Аника на колени упал. Терпышный на него покосился - тот бледней
полотна, бормочет свое:
- Это ж нам Алена привиделась, русалкою бегает, нас в омут заманивает!
- и крестится. - Лучше обратно идти!
Однако Терпышный дух перевести не может: "Эвон, сколь золота у
девчонки брякает!" Ну и закликал:
- Покажись, красавица! Люди мы добрые, авось не обидим.
Девчонка та Аришка была, из камышей высунулась, смотрит искоса.
Монисто с шеи свисает, позванивает. Микола и захитрил:
- Ты б, девонька, нас на берег сухой перевела! Заплутали, вишь.
Девчонка круг полянки к ним с кочки на кочку запрыгала. Только
подошла, Микола руку протянул - хотел монисто сорвать, да Аника опередил,
сам на нее вдруг с воплями бросился:
- Пропади, сатана!!! - у девчонку по шее ножом полоснул. Рванулась