"Владимир Галкин. Золотые листья (Сказ, сб.фантастики "Помочь можно живым")" - читать интересную книгу автора

родителям прибег, давай орать, будто русалки схватили их, хотели в топь
утащить, но он вызволился, а Первуня не смог.
Данила аж плюнул с досады:
- Экой выдумщик!
А парень с девушкой давай хохотать:
- Понятно теперь, почто с воплями от Арины улепетывал - за русалку
принял. - Ну и к берегу поспешили. Родня к парню кинулась, давай обнимать
его, целовать. А он Арину подвел к отцу с матерью, невестою объявил. Тут
еще больше прибавилось радости. А потом про Миколу Терпышного вспомнили:
- Вот ведь как напужал всех, пустобрех! Оглянулись, его уж нет рядом.
- Куда подевался? - Друг друга спрашивают, да сестренки Первунины
замахали руками: вон, мол, дядька Микола по болоту побег. Глянули, и
вправду Микола с кочки на кочку, по которым Данила молодых вел, прыгает.
Далеко уж был, кой-кто из мужиков усмехнулся:
- Эвон испужался как, и дороги не разобрал. А Данила закричал:
- Куда нелегкая тебя понесла? Вертайся назад! За брехню не станем
наказывать!
Тот будто не слышал, дальше уходит. Но Первун будто вспомнил:
- Да он к осинкам золотым пробирается, углядел, ведь, откуда вышли мы.
Чертыхнулся Данила, услышав слова Первунины:
-Экой несураз! В бабьи поверил россказни! - И опять закричал: - Правее
держи, дальше место топкое. А лучше меня дожидайся, коли нужда, на Гриву
сам выведу.
Микола не обернулся, раз, другой шагнул, по грудь провалился, завыл
истошным голосом. Кинулся старый Данила на выручку, за ним вслед Первуня с
Ариною, Арсентий да еще мужиков несколько, да пока добрались, где Микола
выл, на поверхности уж пузыри плавали. Хорошо, у мужиков шесты были с
крючьями, ткнули раз, другой, подцепили за штанину Терпышного, полумертвого
из трясины вытянули. Как откачали, признался он, что к осинкам на остров
пробраться хотел, а как совсем очухался, старик на Гриву увел его. Что уж
ему там Данила показывал, да какие меж них разговоры велись, никто не знал.
Только Терпышный, как вернулся, к болоту дорогу будто забыл, потом
признался - старик осины на глазах его все до одной порубил и наказал, чтоб
на селе обо всем рассказал, не то еще найдется бестолочь - в сказки
уверует.
С тех пор про золотые листья ребятишкам только старики сказывали.
А к зиме с морозами Первун с дружками на остров свататься прикатил,
глядит, и вправду у дома жердины осиновые навалены. Старик их взгляды
заметил, усмехнулся:
- Для изгороди они, право дело, отменные.
Свадьбу для Арины с Первуней в ту же зиму чин по чину сыграли, а когда
в церкви венчались, гудел большой колокол шибче прежнего.
Данилу с Аленой молодые к себе в село звали жить, да они отказались -
на Гриве привычнее. Ну, да Арина с Первуней часто их навещали. А летом али
осенью Первуня все замечал: как через болото пойдут к острову, Арина
кому-то рукою помашет. Спрашивал: кого, дескать, приветствуешь? Та
отвечала:
- Подружку свою, русалочку.
Вглядится Первун в ту сторону, куда жена рукою махала, да только
увидит, как деревце али камышинка в ответ покачиваются.