"Тимофей Галкин. Волчьи люди (Кремниевый вереск) " - читать интересную книгу автора

мешала быть более быстрым, но он был жив..
Единственное, что меня слегка утешало, что никаких хищников рядом с
волчьей стаей быть не может - смертников мало в лесу, со стаей тягаться.
Осталось просто не заснуть ночью и от червей отбиться, Нож не подведет, а
утром и до деревни доползти смогу, может быть смогу...
Опять утро, но я все еще в лесу, волчонок тоже еще живой, во всяком
случае, он точно пытается подняться, но не может - как и я, ноги опухли, и
дышать очень больно. Из моих запасов только то, что взял из деревни: котомка
с едой, нож и теперь уже разряженный арбалет и..., и еще странные мысли и
сильные запахи, в глазах двоится - слишком много, чтоб пытаться двигаться,
слишком для выжившего против волчьей стаи и ночи в лесу. Мысли приняли более
четкие формы, и, в частности, они пытались объяснить - почему я жив, хотя
ночью точно я потерял сознание и ни от каких червей отбиться был не в
состоянии. Солнце поднялось, стало явно теплее, ребра уже не болели так
сильно и остро - видимо просто хороший ушиб, а не перелом, ноги тоже не
вывихнуты, растяжение - да, однозначно, но не вывихи, может к вечеру еще
лучше станет и я доберусь все же до деревни или волчонок до меня, уж больно
настойчивые попытки у него на лапы подняться, даже сочувствие вызывают..
- Пааашел ты!! - злость и неподдельная ярость услышанной в голове
фразы, были пугающими и наводящими на мыслю, что черви все же приходили и
крыша у меня теперь поеденная ими капитально.
- И я до тебя поесть вот доберусь, только вот на лапы встану! - новое
послание могло быть и от червя, что обосновался у меня в голове, но,
учитывая что у червя нет лап...
Я посмотрел на волчонка. Он явно был более настойчив, чем я, в спасении
своей жизни, и нас уже разделял всего десяток метров, и он к вечеру точно
мог бы быть обеспечен свежим мясом - моим. Тело приняло на личный счет
попытки волчонка и дало понять, что я тоже могу ползти. Следующие полдня я
бы точно укатывался от смеха, наблюдая нас с волком, если бы не был
убегающей стороной в салочках для полупарализованых. Волком волчонок стал
как-то незаметно, наверное после мысли, что ему хочется есть, и сильно, и
известно кого..
Так как ползти было занятие сильно не приятное и болезненное, то, чтоб
отвлечься, я развлекал себя отвлеченными разговорами с преследующим меня
волком, махнув на состояние моей головы и размышления о сумасшествии и
червивости, яростные ответы, рождающиеся в моем мозгу от диалогов с волком,
помогали мне уговорить тело сделать еще движение и ползти дальше. Я
выигрывал эту гонку, волчонок отставал, но очень медленно, постепенно в
ответах, рождающихся в моем мозгу, появились ноты отчаяния, волк отставал и
слабел, только злость его толкала по моим следам и странное чувство
одиночества. До деревни к ночи я не успевал по-любому, еды осталось не мало,
но сил поесть и аппетита гонка не прибавляла, да еще были сильные глюки, как
после гостевого чая с перепою. Но глюки были нестандартными, стоило только
закрыть глаза, как накатывали волны разных запахов, и почему-то казалось,
что я вижу как истончается мой след, как его размывает ветром и новыми
запахами леса, но медленно и это обстоятельство почему-то меня, волчонка,
радует...
- Вот засада! - я пытался внятно выругаться, но пересохшее горло
отказывалось издавать осмысленные звуки..
- Ага, - послышалась в голове довольная мысль волка, а уши