"Тимофей Галкин. Волчьи люди (Кремниевый вереск) " - читать интересную книгу автора

на стрел, их было 7, волк принес даже ту, что попала в него самого..
- Еще раз спасибо - благодарить всегда не сложно, если тебе помогли не
из корысти, а просто помогли.
- Почему мне помогаешь? - я не мог удержаться от вопроса.
- Суп у тебя бабкин решил попробовать, ты о нем больно вкусно думал,
пока шагал по лесу. Волчий ответ был сильно удивителен.
- А если честно? - я решил узнать точно, и ответ явно был из тех, что я
предпочел бы не знать, судя по волнам смущения и не ожиданий робости
пришедших от Волка.
- Мы теперь стая, ты скоро это поймешь, - ответ был странный и кроме
улыбки ничего у меня не вызвал.
- Ну, ты ошибаешься, моя стая в деревне, а не ты, - моя попытка
переубедить Волка основывалась на убеждениях, впитанных с детства..
- Давай спрячу и стрелы, и Машу, - новое предложение было
удивительным - Волк не попытался спорить, а явно решил свернуть тему
разговора, и опять оказался прав, с простотой и логичностью предложения,
если он в лесу что-то спрячет, то никто не найдет, и зверье не тронет, ну
нафиг зверью шариться там, где волками пахнет? только для ритуального
самоубийства, а такой зверь уже весь повывелся...ну ни мне и ни волку такие
не попадались, хотя колобок же в деревню пришел, но не сам, но был же, да и
явно не о самоубийстве помышлял, а выжить он тогда пытался, про волков
видимо знал, что нет от них спасения, а про людей видимо нет..
Я сложил стрелы и Машу в котомку и туго затянул ремень, чтоб вода не
попала, хотя не ржавели кузнецовы поделки ни у кого, никогда, но. я так
сделал, да и не потеряется ничего, не попадет земля и мусор, отдал Волку и,
повернувшись, пошагал к околице нашей деревни.
- Супу чтоб много сварили! догнала меня напутственная мысль Волка, -
съем как, МАШУ принесу к ночи...
Встречать меня высыпала все деревня, оно и понятно - покойник вернулся,
надеюсь, избу-то мою еще не поделили, хотя с них станется, справная крыша
всегда ценилась, а проще вселить кого-то в избу, чем новый дом строить,
старосте народ подбирать. Но вот неувязочка вышла, я-то живой, так что
подвиньтесь - подвиньтесь, я был доволен собой - выжил, вернулся, и улыбка
сама наползла на мою грязную и уставшую рожу.
- Он стал червивым! - пронеслось в толпе, а навстречу мне вышел
староста, его это работа червивых обхаживать, Мне стало обидно и как-то
противно, я же иду-ковыляю не потому что ходить и бегать не могу, а ноги
берегу больные, и улыбаюсь не от того, что все смешно да весело - а от
радости, что их вижу. И моя бабушка пришла, видать кто-то уже к ней сбегал,
доложил, что я вернулся, и вернулся червивый. Бабка пристально всматривалась
мне в лицо, словно пытаясь под слоем грязи и улыбкой найти своего внука
здоровым и таким же неугомонным как раньше, но... Но я был слишком уставшим
и ободранным, чтоб быстро ее успокоить веселой шуткой или озорной улыбкой.
Староста что-то говорил мне, но я не слушал, я пошел к единственному
человеку, кто искал во мне человека, а не развлечение да тему для сплетен
деревенских. Староста пытался меня удержать, даром что ростом не был обижен,
да и работой не брезговал, но почему-то у него это не получалось, хотя в
руку он мне крепко вцепился, аж больно стало. Самое простое было убрать его
руки с моей, подумано - сделано, только вот староста почему-то замолчал
после этого и руки баюкать начал, как-то странно на меня глядя. Как я это