"Наталья Галкина. Ночные любимцы. Повесть" - читать интересную книгу автораподворотни.
-- Не надо играть со мной в казаки-разбойники, -- сказал Леснин. -- У меня в руке оружие, и я его применю в случае чего. -- Писатель, кто же говорит "у меня в руке оружие"? -- сказала я. Похоже, его мое замечание задело. -- Если вы меня подстрелите, -- сказал Шиншилла, -- как вы потом перед начальством оправдаетесь? И перед милицией? -- Не волнуйся, что-нибудь сочиню, -- сказал Леснин. Правую руку держал он в кармане, конечно же, с пистолетом, не на пушку берет, и ведь выстрелит, скотина, и выйдет сухим из воды. -- Оцени обстановку, -- обратился Леснин к Шиншилле, -- к чему тебе портить карьеру? Я люблю стрелять по ногам, как потом танцевать будешь, солист? Отдай мне письма. Никто ничего не узнает. Я даю слово, что принесу их вечером обратно. -- Много ли стоит твое слово, сексот? -- сказал Шиншилла, отступая к стене. -- Хамить-то не надо, -- сказал Леснин. -- Это лишнее. Побежишь на улицу, убью. Он шагнул за Шиншиллой, вынул руку с маленьким пистолетом из кармана, молниеносно взмахнул рукой, целясь Шиншилле рукоятью пистолета в висок, но тот, изящным движением танцовщика отклонившись в сторону, ушел от удара, и Леснин костяшками пальцев врезал по стене, кисть его окрасилась алым, он здорово ободрал руку, лицо его исказила гримаса боли, но в следующую лицо, рассек ему бровь, по веку и щеке Шиншиллы полилась струйка крови, на секунду он, по-моему, отключился, и Леснин стукнул его носком ботинка по голени. Шиншилла сполз на асфальт. Я никогда не видела, как бьют ногами, и когда Леснин поддал Шиншилле ногой в живот, я закричала. Леснин обернулся ко мне. -- Будешь орать, я кого-нибудь из вас пристрелю. Тихо веди себя, дура. -- Бездарный графоман, -- сказала я тихо, -- супермена-то хоть не разыгрывай. Вы всегда в охранке ногами бьете? Знала бы, с кем пью, тараканьего мора бы тебе в бокал подсыпала да еще бы с радостью смотрела, как ты подыхаешь, убийца, тварь, садист, ублюдок фашистский. Я старалась говорить дольше, потому что за спиной Леснина Шиншилла поднимался, натренирован своим балетом он был прекрасно. Он встал все-таки, и когда Леснин рывком обернулся к нему, Шиншилла съездил ему по уху. От неожиданности Леснин опешил, последовала пауза, в которой Шиншилла бросил мне пакет. Я открыла дверь, влетела в квартиру, заперлась. Прижавшись к двери, я слушала, что там происходит. -- Человек последовательный, -- сказал Леснин раздельно, -- прострелил бы тебе колено, твое счастье, что я человек непоследовательный. Я тебя просто сгною в тюрьме, пидор проклятый, да прослежу, чтобы ты попал в камеру к уголовным гомосекам и ишачил там, сука, падла, всеобщей женой. |
|
|