"Наталья Галкина. Ночные любимцы. Повесть" - читать интересную книгу автора

козырях, под всеми парусами.
-- А вот и Ленхен, -- сказал, открывая мне, Хозяин, -- под всеми
парусами.
-- Я видела в отдалении Эммери и Камедиарова, -- сказала я. --
Они сейчас подойдут.
-- Не закрывай дверь, -- сказал Хозяин и побежал вверх по
лестнице.
Я осталась в вестибюле. Мне хотелось причесаться и напудрить
горящие щеки.
Под лестницей висела в пространстве плащ-палатка, защитный
крылатый плащ, чей капюшон касался изнанки лестничной ступени, а
полы доходили до полу. Я зашла в закуток за плащом и посмотрела
в зеркальце -- нет ли на губах моих следов от наших неумелых
поцелуев.
Дверь скрипнула, появились Эммери и Камедиаров, они меня не
видели, а я хорошо слышала их. Наверху Хозяин играл на
фисгармонии, Сандро подпевал, оба они смеялись; неожиданным
козлетоном подпел Николай Николаевич.
-- Уж не думаете ли вы, -- тихо и раздельно произнес Камедиаров,
-- что я буду изощряться, воздействуя на альфа-ритм его мозга,
вызывая у него остановку сердца или остановку дыхания?
Транспортируя его в другое измерение? За кого вы меня
принимаете? За фокусника балаганного? За иллюзиониста из
провинциального шапито? Я правила игры знаю. Все будет
по-земному, просто, тихо, в традициях местных широт. Сначала
доведу до его сведения, что его любимица медхен Ленхен -- за
кого он ее держит? Кем считает? Дочерью? Вечной женственности
ипостасью? Беззащитным ребенком? Родной душой? Кстати, внешне
она несколько напоминает его юношескую пассию, вы в курсе? --
что эта самая Ленхен вломилась в его тайник, читала его письма,
да еще и стащила их и на место не положила.
-- Пока.
-- Да, пока; стало быть, сейчас момент подходящий и есть. Что
она все про всех знает и нагло изображает неведение, что она
шантажировала Шиншиллу. Это его заденет сильно, не может не
задеть, он отвлечется, забудется, потеряет бдительность,
скорость реакции, способность предвидеть, -- хотя бы на время.
Все как по нотам. А потом на него донос напишут сослуживцы, он
ведь у нас правдолюбец, человек на все времена, болтает что
попало, проблем никаких; да и Леснин словечко замолвит в должной
инстанции. И поедет наш Хозяин тривиальным образом на лесоповал.
В ватнике. А с его сердцем и с его идеализмом долго он там не
промыкается. Умрет в лагерной больнице. Или блатные прикончат. И
никаких чудес, о Эммери, ни молний, ни громов, ни яду, ни прочих
пошлостей.
-- То есть как раз сплошная пошлость.
-- Эй! -- крикнул сверху Сандро. -- Куда вы там все
запропастились?
Эммери и Камедиаров поднялись по лестнице в комнату, а я на
цыпочках, тише мыши, проскользнула за ними на кухню. Тут