"Мария Галина. Покрывало для Аваддона (Повесть)" - читать интересную книгу автора

мистике у нее весьма смутные.
- Ничего она не может, - говорит она наконец, - она это...
дополнительная инструкция по чтению других священных книг, вот в этом роде.
Потому что евреи они, знаешь ли, такие начетчики...
- Чего?
- Ну, она, каббала вроде инструкции по решению кроссвордов. Скажем,
если взять каждую вторую букву каждого второго слова, то получится...
- Ага, - кивает Августа. - Ясно. А что?
- Что - что?
- Что получится-то?
- Может, какие-то действенные пророчества. Полезные советы.
Инструкции. Или, скажем, имя Бога.
- А что, разве никто не знает имя Бога? Я думала, Ягве, там, то-се...
Эло...хаим...
- Это - не имя, - говорит Ленка, утирая черной рукой пот со лба. -
Это - заменитель. Описывающее слово.
- Приятно вас слушать, дамы, - говорит сторонний голос.
Ленка подпрыгивает и выглядывает из кустов. Но сгорбленный человечек в
кипе отнюдь не тянет на насильника.
- Так редко можно услышать культурную речь, - гнет свое человечек, - и
увидеть людей, которые чтят закон. Вон, дама, как и положено порядочной
еврейке, с покрытой головой. - Он кивает на бесформенную панаму Августы. -
А вы, - оборачивается он к Ленке, - постыдились бы, дамочка.
Августа открывает и закрывает рот, но человечек уже удаляется странной
подпрыгивающей походкой, то ли осуждающе, то ли одобрительно покачивая
головой.
- Пся крев! - говорит наконец Августа. - Опять... Я что, похожа на
еврейку больше, чем ты?
- Я похожа на негритянку, - говорит Ленка. - А ты приличная,
аккуратная. Опять же, в панаме. Ладно, давай кончать. А то свет уйдет. Я
кладу букет?
- Валяй. И осторожно. Краску размажешь...
Августа достает из сумочки фотоаппарат и делает несколько снимков -
сначала крупный план, потом общий. Ленка льет растворитель на пальцы и
тщательно протирает их ветошью, но ногти все равно остаются черными.
- Мне тоже оставь, - говорит Августа, - а то, что студенты подумают?
- Подумают, что ты красила, - отвечает Ленка.
Солнечные лучи незаметно приобрели тоскующий багровый оттенок, и
дорожку между участками пересекли лиловые тени. Они идут налегке и даже не
разговаривают, потому что нету сил.
- Лена, - говорит наконец Августа, - а если мы вылезем в пролом?
Может, так ближе до остановки.
- Нет, - говорит Ленка, деловито оглядывая задворки участка, - там -
тупик. И потом...
Она замирает с открытым ртом. Потом убито произносит:
- Там...
- Что - там?
- Плита. Серая. Гершензон. Михаил Семенович.
- Обычное дело, да? - спрашивает Августа.
- Два! - трясет головой Ленка. - Два Гершензона. И даты... участок...