"Александр Галич. Верные друзья" - читать интересную книгу автора

берега вытянулась серебряная лунная дорожка. Далеко видна пустынная гладь
реки.
Ни плота, ни людей.
Наталья Сергеевна стоит на берегу, вглядывается в даль и вдруг
медленным, бесшумным жестом заламывает руки.
Сгущаются сумерки.
Одинокая женская фигура стоит на берегу широкой реки.

Рассвет.
По искрящейся, радужной воде плывет плот. Вокруг - степь, пустынные
берега.
Нестратов, поджав под себя ноги, угрюмо сидит на краю плота - идет
разговор, видимо, не слишком для него приятный. Чижов с размаху ударяет
кулаком по рулевому веслу.
- Как ты мог оттуда уехать? - почти кричит он. - Как тебя ноги унесли
после того, что ты там выслушал?
- "Выслушал", "выслушал"... Сказать все можно, - хмуро ворчит
Нестратов. - А вообще-то я решил так: с первой же оказией вернусь в Тугурбай
и займусь проектом.
Лапин обрадованно сжимает руку Нестратова у локтя.
- Я верил, Василий, хотел верить, что, по существу, с тобой все в
порядке. Но, не скрою, в Москве испугался. Ты забыл что-то очень важное,
важнее чего и быть не может: ты забыл, что работаешь для людей...
- Ну, это уж неправда! - сердито качает головой Нестратов. - Вы не
хотите, друзья мои, понять, что когда человек завален работой сверх головы,
то ему бывает некогда оглянуться...
- Чепуха! - перебивает Чижов. - Вранье! Каждый из нас, в чем-нибудь
провинившись, подбирает себе этакие утешеньица.
- Это я знаю, - бормочет Нестратов.
- Все ты знаешь, - маленький Лапин, присев, обнимает длинного
Нестратова за талию, - все ты знаешь, все помнишь, а вот про людей ты
все-таки забыл. Аплодисменты. Почет. Фимиам. "Пожалуйте в президиум, дорогой
Василий Васильевич!", "Возьмите еще одну мастерскую, уважаемый Василий
Васильевич!", "Не примете ли участие в работе журнала, Василий
Васильевич?!"... И пошло, и пошло! И день уже начинается с приглашения на
совещание: одно в три часа, другое - в пять, третье - в девять... И на
жизнь, с горестями ее и радостями, приходится смотреть только уже из окна
кабинета, машины, международного вагона. И постепенно забываются те самые
простые люди, ради которых работаешь...
- А ведь мы не имеем права забывать! - с силой произносит Чижов. -
Мы-то ведь слесарята с Лефортовской окраины: Деды наши кто? Молотобойцы,
железных дел мастера. Рядом трубили на одних и тех же завалящих станках.
Отцы с дробовичками ходили на Красную Пресню...
И, увлеченные этим разговором, друзья не замечают, как плот медленно
подходит к острову, втягивается в узкую протоку между островком и берегом и
со страшным треском садится на мель.
Нестратов и Чижов удерживаются на ногах, но Лапин падает в воду.
Отплевываясь и отфыркиваясь, он весело рявкает:
- Кораблекрушение! Наконец-то дождались! Наконец-то сбылись мечты
сумасшедшие! Стойте, не шевелитесь, тут какие-то коряги, сейчас я вас