"Александр Галич. Верные друзья" - читать интересную книгу автора

- Лечь надо и укрыться потеплее! - веско говорит усатый мелиоратор. -
Сейчас я кожух принесу. Тут первое дело - пропотеть!
И, грохоча сапогами, он убегает за кожухом.
- Вы ложитесь, товарищ дорогой, ложитесь! - настойчиво уговаривает
пожилой колхозник Нестратова.
- Да я не хочу! Мне не надо! - пытается протестовать Нестратов, но
Чижов обрывает его сердитым шепотом:
- Ложись, ложись! Назвался больным - так ложись. Люди о тебе заботятся,
а ты...
И Нестратов покорно забирается на верхнюю полку и ложится.
Чьи-то заботливые руки накрывают его теплым кожухом. Кто-то решительно
говорит:
- А ну, граждане, берите свои пожитки и пошли к нам. А то накурили -
дышать нечем. Тут и здоровый человек заболеет. Пошли.
Все поднимаются и осторожно, стараясь не потревожить "больного",
уходят.
Только усатый мелиоратор, задержавшись, поправляет сползающий с
Нестратова кожух и наставительно произносит:
- Первое дело - пропотеть!
Нестратов лежит неподвижно, с закрытыми глазами.
Гудит паровоз, стучат колеса.
Смеркается.
Внезапно слышится певучий голос:
- Граждане, имеются бутерброды с сыром, колбасой, икрой зернистой,
печенье, пирожные... Кто желает, граждане, выпить и закусить?
Вдоль вагона с подносом, уставленным бутербродами, пачками с печеньем,
бутылками с пивом и фруктовой водой, идет миловидная девушка в белой наколке
и белом фартуке.
Нестратов, привскочив на койке, окликает ее громким шепотом:
- Девушка, побыстрее - сто... Нет, лучше полтораста. Два бутерброда с
колбасой, два с сыром. Пожалуйста, скорей!
Он торопливо рассчитывается, поспешно опрокидывает стаканчик и с
жадностью набрасывается на бутерброды.
- Больной сам себе назначил диету?!. Так!
Нестратов, поперхнувшись, испуганно смотрит вниз - в проходе стоят
Чижов, Лапин и Кузьмин.
- Как тебе, Василий, полегче? - серьезно спрашивает Чижов,
- Полегче, полегче, - с набитым ртом сердито бормочет Нестратов.
Гудит паровоз.
Мелькает за окном ярко освещенное здание железнодорожной станции,
врывается на секунду нестройный гул голосов, переборы баяна.
Лапин неожиданно вскакивает:
- Грачевка! Честное слово, Грачевка!
- Она самая, - подтверждает Кузьмин. - Знакомые места?
Лапин взволнованно и смущенно улыбается:
- Хорошо знакомые. В тридцатом году по путевке райкома комсомола я
ездил сюда проводить коллективизацию.
- Вот что, - негромко произносит Кузьмин и оборачивается к Чижову. -
Вот вы сейчас, Борис Петрович, рассказывали нашим ребятам, как вы ездили
Комсомольск строить. А я в Комсомольске не был, не довелось. Ну, конечно,