"Александр Галич. Генеральная репетиция" - читать интересную книгу автора

Великое правило "черного рынка", первейшая заповедь всех и всяческих
шулеров и мошенников - обманутого следует объявить обманщиком!
...Весь год ни валко и ни шатко, Все то же в новом январе.
И каждый день горела шапка, Горела шапка на воре!
А вор белье тащил с забора,
Снимал с прохожего пальто И так вопил: - Держите вора! - Что даже верил
кое-кто!

Как выяснилось - эти дамочки-то и были самыми главными, это для них
устраивалась генеральная репетиция, это от них ждали окончательного и
решающего слова.
...Я довольно хорошо запоминаю лица людей, которых встречал даже
мельком, но сегодня, как я ни бьюсь, я не могу восстановить в памяти светлый
облик этих ответственных дамочек.
Помню только, что они были почти пугающе похожи друг на друга, как две
рельсы одной колеи. Одинаковые бесцветные жидкие волосы, собранные на
затылке в одинаковые фиги, одинаковые тускло-серые глазки, носы - пуговкой,
тонкогубые рты. И даже фамилии (честное слово, я ничего не придумываю!) у
них были одинаково птичьи: дамочка из ЦК звалась Соколовой, а дамочка из МК
- Соловьевой.
Причем, как-то так получилось по сложнейшей системе партийночиновной
иерархии, что дамочка из МК (в платье кирпичного цвета) была почему-то
главнее дамочки из ЦК (в платье бутылочного цвета) и, как говорили, они
далеко не всегда и не во всем ладили.
Но сегодня они были заранее заодно и мирно шушукались, не обращая ни на
кого ни малейшего внимания. В довершение пугающего сходства у обеих дамочек
был насморк и они, время от времени, почти одинаковыми движениями вытирали
покрасневшие носы-пуговки и чинно запихивали
платочки в рукава бутылочного и кирпичного платья. О чем они
шушукались, кто знает! Уж наверняка не о Студии, не о пьесе, не о спектакле.
Даже (я допускаю и это!) не о государственных делах, а скорее всего - о чем-
нибудь уютном, мирном, домашнем: о здоровье, о детях, о том, как готовить
капустные котлеты - с яйцом или без.
Есть три раза в день хотят все, даже палачи.
...Когда-то, в тысяча девятьсот сорок девятом году, я, как молодой
кинематографист, был приглашен на торжественное собрание в Дом Кино,
посвященное избиению космополитов от кинематографа.
Принцип единообразия действовал с железной последовательностью: если
были, поначалу, обнаружены космополиты в театре, теперь, естественно,
следовало их обнаружить и разоблачить в кинематографе, в музыке, в живописи,
в науке.
Среди тех, кого собирались побивать камнями на этом торжище, были и мои
тогдашние друзья - драматург Блейман, критики Оттен, Коварский.
Именно это обстоятельство заставило меня пойти в Дом Кино и даже сесть
вместе с ними в первом ряду - они все сидели в первом ряду для того, чтобы
выступавшие могли обрушивать с трибуны свой пламенный гнев не куда-нибудь в
пространство, а прямо в лицо изгоям, безродным космополитам, Иванам и
Абрамам не помнящим родства!..
А вел собрание, председательствовал на нем, управлял им Михаил
Эдишерович Чиаурели - любимый режиссер и непременный застольный шут гения