"Эдуардо Галеано. Вскрытые вены Латинской Америки" - читать интересную книгу автора

Король-сахар и другие аграрные монархи

Плантации, латифундии и судьбы

Стремление найти золото и серебро было, конечно, основной движущей
силой конкисты. Но во время своего второго путешествия Христофор Колумб
вывез с Канарских островов ростки сахарного тростника и посадил их на
землях, ныне занимаемых Доминиканской Республикой. К великой радости
адмирала, саженцы принялись и быстро пошли в рост[1]. Сахар, который
культивировался в небольших количествах на Сицилии, на островах Зеленого
Мыса и на Мадейре и приобретался за большие деньги на Востоке, был у
европейцев в такой цене, что даже входил в состав приданого невест
королевской крови. Его продавали в аптеках, развешивая на граммы[2]. В
течение почти трех веков после открытия Америки для европейских купцов не
было сельскохозяйственного продукта ценнее, чем сахар, производившийся на
землях Южной Америки. Сахарные плантации быстро распространились по влажному
и жаркому побережью Северо-Востока Бразилии, а затем тростник перекинулся на
острова Карибского моря - Барбадос, Ямайку, Гаити и Доминику, Гваделупу,
Кубу, Пуэрто-Рико, - на земли возле Веракруса и на перуанские берега,
оказавшиеся прекрасным местом для добычи "белого золота" в гигантских
масштабах. Несметные полчища рабов прибывали из Африки, дабы дать Его
Величеству Сахару нужную ему огромную и даровую рабочую силу, человеческое
топливо для его котлов. Широчайшие земельные площади расчищались для этого
нахального растения, заполнявшего Новый Свет, изводя леса, истощая
плодородные почвы, высасывая из них естественные удобрения, накопленные
веками. Долгий "сахарный период" принес Латинской Америке убийственно /94/
высокие доходы, такие же, какие принесла и неистовая серебряная и золотая
лихорадка в Потоси, Оуру-Прету, Сакатекасе и Гуанахуато. Одновременно был
дан - прямо или косвенно - сильный толчок промышленному развитию Голландии,
Франции, Англии и Соединенных Штатов.
Развитие плантационного хозяйства, порожденное спросом на сахар в
Европе, было обусловлено стремлением хозяев к наживе и подчинено законам
мирового рынка, которым заправляла Европа. Однако это хозяйство обладало
многими чертами, присущими феодализму, поскольку значительная часть его
продукции шла на удовлетворение внутренних потребностей. Кроме того, оно
базировалось на рабском труде. Таким образом, три разных исторических
этапа - товарное хозяйство, феодализм, рабовладение - сливались в одно
социальное и экономическое единство, и все же основой основ плантационной
системы с самого начала был мировой рынок.
Именно от колониальной плантации, подчиненной иностранным интересам и,
как правило, финансируемой извне, ведет прямая дорожка к латифундии наших
дней. Эти их унаследованные черты являются основным препятствием
экономическому развитию Латинской Америки и способствуют обнищанию ее
народных масс. Современная латифундия, достаточно механизированная для того,
чтобы создать избыток рабочих рук, располагает огромными резервами дешевой
рабочей силы. Она уже не зависит ни от импорта африканских рабов, ни от
индейской "энкомьенды" и вполне довольна нынешним положением: платит за труд
смехотворные гроши, или расплачивается натурой, или пользуется бесплатным
трудом в обмен за предоставляемый в аренду клочок земли. Она крепнет за счет
размножения минифундий, порождаемых ее же собственной экспансией, а также за