"Сказки барда Бидля" - читать интересную книгу автора (Роулинг Джоан Кэтлин)

Альбус Дамблдор о сказке «Зайчиха Шутиха и ее пень-зубоскал»

«Зайчиха Шутиха и ее пень-зубоскал» - пожалуй, самая «реалистичная» из сказок Бидля в том смысле, что описанное в ней волшебство практически полностью подчиняется известным ныне законам магии.

Именно благодаря этой сказке многие из нас впервые узнали, что магия не способна возвращать к жизни умерших, и это открытие стало настоящим потрясением - ведь мы были уверены, что родители всегда смогут оживить нашу любимую крысу или кошку одним взмахом волшебной палочки.

Шесть столетий прошло с тех пор, как Бидль сочинил свою сказку, за это время мы изобрели множество способов, как сохранить иллюзию общения с дорогими нам людьми[13], но так и не нашли средства вновь соединить душу с телом после смерти. Как пишет выдающийся маг-философ Бертран де Бездна-Дум в своей знаменитой работе «Трактат о возможности обращения действительных и метафизических последствий естественной смерти, особливо о воссоединении духовной сущности и материи»: «Бросьте! Не бывать этому».

Кроме того, в сказке о зайчихе Шутихе мы видим одно из первых в литературе упоминаний об анимагах: прачка по прозвищу Шутиха обладает редкой магической способностью по своему желанию превращаться в животное.

Анимаги составляют очень небольшую часть магического населения. Управляемая трансформация человека в животное требует долгой подготовки и упорных тренировок - большинство волшебников считают, что это время можно потратить с большей пользой.

Безусловно, использовать подобную способность можно только в том случае, если остро нуждаешься в маскировке. Именно поэтому Министерство магии потребовало обязательной регистрации анимагов: очень уж удобна такая разновидность магии для тех, кто занимается скрытной или даже преступной деятельностью[14].

Остается сомнительным, действительно ли существовала когда-либо прачка, умеющая превращаться в зайчиху. Однако многие маги-историки полагают, что прообразом Шутихи стала известная французская колдунья Лизетта де Ла Кроль, осужденная за колдовство в 1422 году в Париже. К изумлению стражников-маглов, которых впоследствии судили за пособничество бежавшей колдунье, в ночь перед казнью Лизетта исчезла из тюремной камеры. Доказать, что Лизетта была анимагом и, обернувшись животным, протиснулась между прутьями оконной решетки, так и не удалось. Однако вскоре после ее побега видели, как толстая белая зайчиха переплывала Ла-Манш в котле под парусом, и такая же зайчиха позднее стала доверенным советником при дворе короля Генриха VI[15].

Король в сказке Бидля - глупый магл, который жаждет волшебства и в то же время боится его. Он уверен, что сможет сделаться магом, вызубрив несколько заклинаний и размахивая волшебной палочкой[16]. Невежественный правитель ничего не знает об истинной природе магии, а потому доверчиво проглатывает нелепые заявления шарлатана и Шутихи. Это типичная особенность мышления определенной части маглов: когда речь идет о магии, они готовы поверить в любую чушь, в том числе и в то, что Шутиха превратилась в дерево, сохранив при этом способность мыслить и разговаривать. (Впрочем, здесь необходимо отметить, что Бидль, показывая с помощью говорящего дерева дремучее невежество короля-магла, в то же время предлагает читателю поверить, что Шутиха могла говорить, когда превратилась в зайчиху. Возможно, это поэтическая вольность, но я скорее склонен полагать, что Бидль знал об анимагах лишь понаслышке и ни одного из них не встречал, поскольку больше подобных вольностей он в этой сказке не допускает.

Анимаги, существуя в виде животных, не способны к человеческой речи, хотя их мышление остается в прежнем объеме. В этом, как известно каждому школьнику, и состоит основное отличие анимагов от тех, кто превращает себя в животное при помощи трансфигурации. Последние становятся животными полностью и в этом состоянии не могут колдовать, не помнят, что когда-то были волшебниками, и вернуть им первоначальный облик может только кто-то другой.)

Я думаю, что Бидль, возможно, основывался на реальных магических традициях, когда заставил героиню сказки притвориться, будто она превратилась в дерево, и угрожать королю мучительной болью в боку, напоминающей удар топора. Мастера, изготавляющие волшебные палочки, всегда яростно защищали деревья тех пород, которые годятся для этого инструмента. Срубивший такое дерево рисковал не только разгневать лукотрусов[17], которые обычно в них гнездятся, но и подвергнуться негативному воздействию защитных заклятий. Во времена Бидля заклятие Круциатус еще не было запрещено Министерством магии[18] и вполне могло вызвать те мучительные ощущения, которыми Шутиха пригрозила королю.