"Галина Алексеевна Галахова. Невозможный Кукушкин (Фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

неё забыл. А всё из-за вас. А уж она-то в тысячу раз лучше тебя и даже
Юрки!
Так сказал Славка и рванул по улице что есть духу, оставив позади
друзей, полных недоумения.
- Что это с ним сегодня? - удивился Нырненко. - Зачем-то и меня сюда
приплёл.
- Тебя больше некуда приплетать, - только сюда, - сказал на это
Андрюшка и отвернулся.
- Чего ты такой злой, Пчёлка? Не понимаю тебя.
- И понимать нечего. Всё равно не поймёшь, - ответил Андрюшка, а сам
подумал: "Как я устал от себя. Почему я один? Почему у меня нет ни брата,
ни сестры?.. Может быть, тогда бы я стал хоть чуть-чуть другим, пересилил
бы себя..."
- Поговори у меня! - набычился Нырненко. - Я тебе поговорю так со
старшими!
Нырненко был старше Пчелинцева на неделю и очень этим гордился.
- Ладно, старикашка! - засмеялся Андрюшка. - А что у меня есть?!
Он полез в карман и достал письмо. Оно было написано по всем правилам
почтового искусства и адресовано Андрею Александровичу Пчелинцеву.
Обратный адресат значился под именем: Ольге Николаевне Перепёлкиной.
- Перепёлкина? Тебе? Написала? - ахнул Нырненко.
- Знай наших! Славян бы за это письмо жизни не пожалел бы, честное
слово!


ВПЕРЕД, В ДЕТСКИЙ САД!

Кукушкин примчался в детский сад самым первым из всех последних: на
площадке почти всех детей уже разобрали, но ещё оставались дети, за
которыми родители не пришли. Их из разных групп свели в одну кучку, и
теперь они толпились на деревянной горке и сновали по ней туда-сюда -
издалека маленькие разноцветные горошки. Среди них Марьяна.
Он узнал её издали по белому беретику - огромная меховая тарелка,
опущенная на уши, а сверху пушистый красный помпон пришит. И как это можно
носить, да ещё на самом видном месте - на голове! Он, например, шапку
носит в кармане, надевает её перед дверью, чтобы маму не волновать.
Марьяна увидела его издали и закричала счастливым голосом:
- Славик, ну какой же ты молодец! Самый первый за мной пришёл!
До чего же ей нравится отличаться от всех, любит называться самой
первой и самой послушной. Воспитательницы не нахвалятся ею.
Он её никогда не хвалил, не задумывался - какая она. Но сегодня,
прямо сейчас, когда увидел её на горке, вдруг ни с того ни с сего понял:
она совсем маленькая. И этот смешной берет словно впервые увидел. Из-под
него метёлочками косицы торчат - беда с ними! На днях она захотела, чтоб у
неё выросли косы, и заставила заплетать себе волосы, но волосы-то коротки.
Мама по утрам торопится на работу, ей далеко ехать, пришлось учиться ему.
Насилу научился.
Намётанным глазом отметил: разлохматилась. Не любит она быть
лохматой, порядок любит. "Как у людей хочу", - её любимые слова. Перед
зеркалом может торчать часами, а ей четыре года.