"Вл.Гаков. Четыре путешествия на машине времени " - читать интересную книгу автора

аппараты быстры и вполне могут быть использованы как новый вид спорта,
однако бессмысленно говорить о какой-то коммерческой ценности подобных
изобретений". Однако прошло чуть больше десяти лет, и между двумя городами
во Флориде открылась первая в мире пассажирская авиалиния.
Неофобы же стояли как скала. Астроном Уильям Пикеринг, величина в науке
того же порядка, что и Ньюком, обрушился в печати на прожектеров, сулящих
слишком большое будущее авиации (ее-то отрицать было уже нелепо):
"Воображению часто рисуется образ пересекающих Атлантический океан
гигантских летательных аппартов с огромным числом пассажиров на борту.
Кажется, можно со всей уверенностью заявить: все эти идеи так и остануться
примерами умозрительных упражнений"... Читаешь такое и диву даешься.
Это, конечно, история по-своему классическая. Но вероятно, тогда судьба
"младшей" сестры - космонавтики - оказалась более счастливой? Можно было
учесть "накопленный" опыт...
Увы, все повторилось, даже в больших масштабах. Судьба идей
Циолковского в царской России нашим читателям известна, однако она не
единична.
...В конце десятых годов нашего века жители небольшого городка Вустера
в штате Массачусетс неоднократно вскакивали по ночам с постелей, разбуженные
страшным грохотом, доносившимся с пустыря неподалеку от местного
университета. Источник шума был всем известен: чудак-изобретатель Роберт
Годдард, преподаватель в колледже Кларка, был буквально одержим ракетами и
мог возиться с ними месяцами без перерыва. Как он сам признался потом в
письме к Уэллсу, увлечение началось с шестнадцати лет, как только была
прочитана "Война миров".
Над ним смеялись, а он упрямо мотал коротко стриженой головой:
"обыватели!". И шел работать. Не спорить с оппонентами и не теоретизировать
попусту, а строить свои ракеты, за которыми, верил он, будущее. Только
считанное число раз практик в его душе уступил место романтику: отвлекшись
от расчетов и опытов, инженер Годдард позволил себе просто пофантазировать.
В скромной брошюре, изданной Смитсоновским институтом тиражом 1750
экземпляров, он размышлял о том, как в один прекрасный день ракета,
работающая на жидком топливе, достигнет Луны.
Тут уж за фантазера взялась не провинциальная газетка, а солиднейшая
"Нью-Йорк таймс". В редакционной статье от 13 января 1920 года научный
обозреватель ядовито прошелся по адресу энтузиастов ракетостроения вообще и
Роберта Годдарда, в частности. По мнению обозревателя, тот "явно порастерял
кое-какие знания из багажа средней школы". Автор заметки снизошел до
объяснений: "Этот профессор Годдард вместе со своей группой в колледже
Кларка... по-видимому, не слыхал о законе равенства действия и
противодействия. Ему, несомненно, придется подыскать себе что-то посолиднее
вакуума, чтобы его ракете было от чего отталкиваться". Сколько сарказма,
сколько яда...
Годдард опять сделал вид, что газеты не читал, - пускаться в полемику
было не в его характере. Зато спустя шесть лет, 16 марта 1926 года...
"Ракета взлетела в 2 часа 30 минут. Она поднялась на 41 фут (12,5 м) и
улетела на расстояние 184 футов (56,1 м) за 2,5 секунды, после чего нижняя
половина сопла прогорела. Части ракеты принесли в лабораторию..." - как
скупо он пишет в дневнике о событии, реализовавшем его многолетнюю мечту!
Только на следующий день в дневнике Годдарда появляется пространная запись: