"Вл.Гаков. Четыре путешествия на машине времени " - читать интересную книгу авторацеркви, но к каким-либо радикальным изменениям не приводили. А печальная
судьба первых воздухоплавателей, большинство из которых уже никогда не отправлялись во второй полет, служила самым убедительным доказательством, что "этого не может быть". Позже появились воздушные шары, но в этом случае публика на удивление быстро и безболезненно свыклась с новинкой. Потом вот заговорили о полетах аппаратов тяжелее воздуха. Неверно представление о том, будто идея самолета мелькнула как счастливое озарение: к реализации этой идеи шли упорно и целеустремленно, шаг за шагом. Громоздкий "Эол" образца 1894 года обладал всеми видимыми признаками современного самолета: крыльями, в то время еще по-птичьи округлыми, пропеллером, кабиной и шасси с колесами. А главное - эта махина высотой в 3,5 метра смогла оторваться от земли! Правда, на "высоту" в 20 сантиметров и всего на одно мгновение... Попробовал свои силы в авиаконструировании и известный американский изобретатель Хайрем Максим (знаменитый пулемет - его детище), биплан которого был построен в тот же год, что и "Эол". А за тринадцать лет до этого в далекой России Александр Можайский получил "привилегию" (по-нынешнему - патент) на изобретенный им "воздухоплавательный снаряд", модель которого в натуральную величину была построена через год. И наконец, в 1903 году американский ученый Сэмюэл Ленгли "чуть-чуть" не запустил в воздух свой моноплан-тандем "Аэродром" с двигателем в полсотни лошадиных сил... Однако все эти модели взлететь все-таки не смогли. Тем не менее история ранней авиации протекала по-своему закономерно, без видимых сенсаций - попытка, еще попытка, анализ ошибок, новый опыт. А деятельности, то тут происходили прямо-таки чудеса. До самого начала века фантазия и наука довольно мирно уживались друг с другом в вопросах воздухоплавания, да еще и подпитывали друг друга идеями. Ученые читали фантастику, а писатели, в свою очередь, внимательно следили за новинками научной мысли. И как только появились новые конкретные чертежи и расчеты, они тут же обрастали различными умозрительными построениями фантастов, воображаемыми техническими проектами, осуществление которых закономерно отодвигалось в неопределенное будущее. Поэтому раздражение ученых вызывали как безответственные, по их мнению, выдумки литераторов, так и внешне строгие выкладки конструкторов. Это важный момент, остановимся на нем. Можайский, Ленгли, Максим тоже были не последними людьми в науке. А с другой стороны, и в среде энтузиастов не убавлялось с годами изобретателей вечного двигателя. И фантасты писали порой такое!.. Итак, война шла не между наукой и фантазией - воевали между собой прозорливость и слепота. Что же касается провидцев и слепцов, то и первых и вторых в изобилии хватало и среди писателей, и среди ученых. Один эпизод этой битвы по праву считается классическим, во многом благодаря редкостному совпадению дат. Итак, 1903 год. Почтенный (ему уже под семьдесят!) профессор-астроном Саймон Ньюком не на шутку встревожен обилием пустопорожних бредней о летательных аппаратах тяжелее воздуха. Раздражение требует выхода, и Ньюком посылает в научный журнал пространную статью, где с помощью строгих математических выкладок разбивает построения энтузиастов в пух и прах. Резюме статьи (оно-то и вынесено в эпиграф) совершенно недвусмысленно: нет и |
|
|