"Владимир Гакин. Золотые листья (Сборник "Помочь можно живым")" - читать интересную книгу автора

самую топь, не думая, бросилась, по грудь провалилась, холодом ее
остудило, хотела назад, да за ноги будто кто вниз потянул. Алена в
отчаянье к небу голову вскинула - в облаках белых оно, синее-синее, и орел
в вышине парит:
- Ах, пожить бы еще! - только и вырвалось из груди Алениной. И в черной
воде лицо ее белое скрылось. Лишь волосы длинные с пузырями на поверхности
плавали... "Вот и конец!" - у Алены последняя мысль промелькнула, и болью
рвануло голову, будто Аника пятерню запустил, и сознание вышибло.
Очнулась Алена, - по лицу будто гладит кто. Простонала:
- Где я? Что со мной?
Слышит - над ухом звенькнуло! Веки разомкнула, в сторону скосила глаза,
увидела, - с кустика птаха вспорхнула. А по лицу все гладит и гладит
ласково кто-то. Повернула голову и отпрянула: мужик сидит перед ней,
косматущий, бородища с проседью - сущий лешак. Ладонью с лица ее налипший
сор сбирает. Поодаль жердина лежит, на конце клок волос в сучьях
запутался. Поняла все Алена - старого Данилу признала. Видать, брел по
берегу, увидел ее тонущую, да не мог рукой ухватить. Длинную палку
выломал, зацепил концом за волосы, потянул, да в спешке-то сорвалось. Клок
волос вырвал. Второй раз зацепил, намотал покрепче и вытянул.
Сам он который уж год отшельником жил на острове. Как озеро совсем
заболотилось и за орехом добраться мужики не могли, - летом, осенью топко,
а к зиме орех выпадет, а что останется, птицы повыклюют, белки
повышелушат, - Данила и надумал с зимы остаться на Гриве. Сначала в
землянке жил, летом избу выстроил. Осенью много ореха добыл. Как мороз
болото сковал, мужики на подводах приехали, припасов Даниле привезли,
спрашивают:
- Не наскучило ли?
Да он посмеялся:
- Дух на острове вольный, зверя, птицы полно, скоро и пчел разведу. А
по воскресным дням благовест слушаю. На Гриве его шибко слыхать, особенно,
как ветер в мою сторону.
Так и жил. Вокруг острова в чистой воде карасей ловил, а через болото к
берегу по кочкам - тропу тайную выискал, в село иногда сам хаживал. Про
Аленино горе ране слыхивал, а тут самому пришлось бабу спасать. Взвалил на
плечи да по тропе своей унес на Гриву. И вскоре повитухой стал. Принесла
она девчоночку, Аришкой назвала. А как от родов оправилась, сжилась со
старым Данилою. Хоть волосом сед, однако силою крепок и душою чист. А как
в тиши ночной сказки любовные начнет сказывать - сердце у Алены заходится.
Чего ж с таким не любиться...
Меж собой решили, про то, что Алена спаслась, - молчок!
Вскоре Данила привез петуха с курами, потом козу, на другое лето сено
накосил, с морозами корову привел. Мужики, что за орехами приезжали,
удивлялись:
- Без бабьих рук с хозяйством как управляешься?
Вздыхал Данила: один, мол, за всем приглядываю. Да мужики не шибко
верили:
"Эвон какой порядок в горнице! - меж собой поговаривали: - Никак с
лешачихой живет али с русалкою". Однако рукою махнули: дело, дескать, его
холостяцкое. А про Алену, что жива-де, что с Данилою судьбу поделила, и
думать не думали, к их приезду на конец острова она уходила. Там Данила