"Алексей Гайворонский. Дом " - читать интересную книгу автора

"Медведь, я же пошутил"! - надрывно кричал Волк. - "Ты чего, Медведь"?!
Появлялись более связные предложения после нескольких минут экзекуции. Но
Медведь не слушал. Ему нравилось отрываться по полной программе.
"Медведь"! - вопил Волк, ощущая горячую спину. - "Медведь"!!!
Медведь слышал обращение, но, не отрываясь от дела, вопрошал и отвечал
сам себе: "Медведь. Ну и что? Я всю жизнь Медведь. Чего дальше"? Разумное
замечание по поводу своей скотской принадлежности никак не воспринималось
Волком, он не мог быстро сообразить, что еще можно кричать. Ему вновь
приходилось повторять обращение, но почти в пустоту с огромным весом. Когда
же Медведь уставал, то он разжимал лапы и Волк пулей вырывался из - под
задницы Медведя прочь от него. Однако бежать быстро и прямо не получалось:
Волк непременно врезался в стволы деревьев и отскакивал от них. Получался
мячик, которого пнули куда - то без особой цели и он полетел вперед или
назад. Медведь же отряхивал лапы, словно очищал их от грязи или
демонстрировал окончание воспитания паршивца. Волк пробегал несколько
десятков метров и посчитал не один десяток столов на своем пути,
останавливался и уже оттуда начинал говорить всё, что он думал по этому
поводу. Теперь - то он уже не скупился в словах и выражениях, стараясь
высказаться до конца. "Медведь! Ты - козел! Ничего, я тебя еще встречу! Ты
еще у меня будешь стоять раком! Я тебе устрою! Ты еще ответишь за все! Я
тебя, падлу, еще встречу в темном месте"! - кричал Волк, потирая спину одной
лапой, а другой делал всевозможные фигуры, например из трех пальцев или
демонстрируя указательный палец вертикально вверх. Медведь же усмехался
жестам и словам, заканчивая приводить себя в порядок. Медведь не обижался и
не оскорблялся на Волка, помня о том, что всё это повторялось уже
многократно. Не обижался он и на жесты.
После таких потасовок Волк удалялся к себе, чтобы проспаться. У него
еще бурлила душа и гнев переполнял разум. Волк еще долго матерился,
возвращаясь домой. Он разговаривал сам с собой, не стесняясь в выражениях. В
такие минуты все слышавшие Волка обходили его стороной, чтобы не попасть под
горячую руку, вернее, лапу. С горяча ему даже хотелось найти ружье и пойти
закончить разговор с Медведем. Но ружья у Волка не было на его счастье.
Когда же пена сходила и Волк осматривал себя со всех сторон подробно в
домашнее зеркало, отмечая все повреждения, он начинал понимать, что ничего
... не случилось. Ничего страшного, по крайней мере. Ободранный хвост был
таковым уже давно, а новая шерсть на нем не росла. Волк придирчиво оглядывал
спину и отмечал, что никаких шишек и синяков на ней не имелось. Все старые
повреждения уже давно красовались в застарелом виде, поэтому подавать
заявления в милицию и даже в суд не имело смысла. Никакая медицинская
экспертиза не подтвердила бы факт побоев. И все же, в душе оставался осадок.
Ведь сколько лет знает его, Медведя! Сколько лет общаются друг с другом!
Сколько литров уже выпили вместе! Только ничего не меняется. Медведь
остается таким же наглым, циничным и твердолобым. И ведь никак на него
возраст не влияет! Все такой же тупорылый.
Волк приходил к себе, запирался и сидел хмурый целый вечер. Ему
хотелось сделать какую - нибудь пакость приятелю. Он переворачивал множество
планов в голове, отыскивая один другого по - хлеще. Но всякий раз натыкался
на один и тот же итог - заявление мог написать Медведь. Волку связываться с
милицией не хотелось, он боялся ее. Волк вспоминал о том, что история с
бутылками повторялась с определенной периодичностью, но выводов Волк не