"Елена Гайворонская. Тет-а-тет " - читать интересную книгу автора

блондинка Катюша оказалась жуткой неряхой, всюду забывала прокладки,
разбрасывала грязные чулки, а в кофе неизменно плавали ее светлые волосы.
Коллега-гид Светлана в постели была ни рыба ни мясо, пока ее заведешь, у
самого все опустится. Утонченная интеллектуалка Таня на поверку оказалась
жуткой истеричкой с придурочной мамашей в придачу. Максим не сильно
огорчался: научился легко сходиться и без труда расставаться.
Разочаровавшиеся романтики часто становятся циниками и, что парадоксально,
именно тогда начинают пользоваться большой популярностью у противоположного
пола. Друзья говорили, что Макс с первых же встреч продумывает пути
отступления и специально выискивает недостатки у своих пассий. Максим не
соглашался. Просто у него что-то не складывалось.
В ноябре мать передала ему письмо от Евгении:
"Макс, привет! Извини, что тебе нагрубила. Я не хотела ссориться. Мир?
Ты был прав насчет того Павлика. Он оказался козлом. Я его отшила. Мама
сказала, что я должна радоваться, что у меня есть такой друг, как ты. У меня
много поклонников, но по-настоящему мне никто не нравится. Им всем хочется
одного, а я пока к этому не готова. Сперва поступлю в институт. Я уже
записалась на подготовительные курсы в Мориса Тореза. Хочу, как ты,
поработать гидом, поехать потом за границу, посмотреть мир. Это потрясающе
интересно! Как твои дела? Учишься хорошо? Кстати, ты понравился Машке.
Больше новостей нет. Пока. Евгения".
Максим перечитывал письмо с грустной усмешкой. Как только он выбрасывал
Евгению из своей жизни, она невероятным образом возвращалась в нее, вот
только их стремления и желания не совпадали. Девочка росла без отца, и ей
явно не хватало советов взрослого опытного мужчины, эдакого независимого
наставника, старшего брата. А тут подвернулся Макс. Сам виноват. Создал себе
имидж большого всезнающего дяди, эксперта по подростковым проблемам. Дудки,
с него хватит. Он тоже вырос. Глупости отрочества остались позади. Да и
любовь ли это? А вдруг то, что он принял за любовь, не более чем заурядное
сексуальное влечение, помноженное на пикантность недоступности - синдром
запретного плода? Случись между ними роман, не повторится ли то, что уже
было десятки раз с другими: месяц безудержной страсти, а потом
разочарование? Нет, с другими девушками так отчаянно тревожно не колотилось
в груди сердце, не тряслись колени, не перехватывало дух... Но все же...
Почему все так сложно? Он не подонок, он не станет обижать эту милую девочку
и ее мать - добрую романтичную учительницу, верящую в вечную любовь, чем-то
похожую на тетю Тоню, такую же славную, бесхитростную и немного наивную.
Он повторил все это себе не один раз. Ответил менторским тоном старшего
брата, что вовсе не обиделся на ее ребяческую выходку. Что одобряет ее
стремление к учебе и воздержанию. Что он учится хорошо, много работает. И
что Маша еще слишком маленькая, пускай подрастет. Огромный привет Екатерине
Григорьевне...
Макс ходил гордый от осознания собственной мудрости. А под Новый год
мотанул с друзьями в Москву. И нашел предлог заскочить в знакомый дом, к
Екатерине Григорьевне, чисто по делу, дескать, не вытанцовывается у него
контрольная. А неугомонная Евгения потащила его играть в снежки, и потом он
согревал дыханием ее озябшие ладошки, слушал про грандиозные планы покорения
мира и мальчика из соседнего подъезда... Снежинки садились на рыжие кудряшки
и делали Евгению похожей на Снегурочку. И где-то за распахнутым окном тонко,
надрывно пела скрипка, наматывая душу на смычок.