"Сергей Гайдуков. Не спеши умирать в одиночку ("Саша Хохлов" #01) " - читать интересную книгу автора - Не согласен? - удивилась Тамара.
- Во-первых, какой мне Джорджик хозяин? Я всего три дня его знал. Во-вторых, ставить это смыслом жизни, конечно, круто, но... - Я поморщился. - Все понятно, - Тамара вздохнула и убрала руку. - Мельчает мужик, мельчает. Не получился из тебя самурай. - Я же не отказываюсь, - промямлил я. Еще не хватало терпеть поношения от этой бабы. А потом, я понимал в глубине души - где-то там, в районе кишечника, - что Тамара имеет право требовать от меня таких действий. Расслабленный Гиви Иванович - не имеет, а вот Тамара... Это совсем другое дело. Вслух-то я никогда не признавался, что виноват в смерти Георгия Эдуардовича. Но это вслух. А внутри... Что-то там грызло меня внутри. Наверное, это и была та штука, которую называют совесть. Догрызла она меня вконец доконала. - Я же не отказываюсь, - нехотя промямлил я. Важно было не показать свое желание влезать в эти мрачные дела. Важно было показать, как тяжело мне это все дается. Чтобы потом спросить: - Ну и сколько ты мне заплатишь? Из тех денег Джорджика? - Десять процентов, - сказала Тамара. - Двадцать, - предложил я. - Десять, - повторила Тамара. - Десять процентов, десять дней, которые дал тебе Гиви. Пусть будет симметрия. Она напомнила мне про Гиви Ивановича, и я был вынужден признать - про себя, естественно, - что в принципе никакого выбора у меня нет. Десять дней, десять процентов. Чертова симметрия. Я с ностальгией вспомнил еще недавнее занятие. Очень может быть, что этого занятия мне теперь хватит до конца жизни. 14 Тамара подвезла меня до подъезда, и мы расстались - без особой теплоты. Как и положено расставаться двум людям, которые знать друг друга не знали, пока их не схватили и не сковали одной цепью. Цепью несчастья. Дома я лег на диван и долго смотрел в потолок. Вероятно, мне нужно было обдумать план действий на завтра - куда пойти, с кем переговорить, где взять информацию... Только ничего подобного мне в голову не лезло. Лезло другое: я вспоминал все, что случилось с утра понедельника, и не мог отделаться от ощущения, что события скручиваются стремительной воронкой и меня со зловещим урчанием засасывает в эту воронку. Прошло меньше двух суток, но они вместили в себя смерть Георгия Эдуардовича, мой визит в отделение милиции, встречу с Тамарой в офисе, поход в ресторан и бегство оттуда, поездку к Гиви Ивановичу с последующим мордобоем... За прошлую неделю у меня не было и половины таких приключений. Время как будто уплотнилось, сжалось. А вместе с ним сжимался и я, потому что прикидывал, что будет дальше, если события станут развиваться в таком темпе: если понедельничный знаковый ПэЦэ и дальше оправдает себя. Как-то нехорошо мне было после таких мыслей. Хотелось выпить и тем самым смыть тревожные мысли, будто водой из унитазного бачка. Я позвонил Лимонаду. Тот, как юный пионер, был всегда готов, тем более что вчерашняя бутылка в его холодильнике уцелела и даже остыла до приятной в летнюю пору |
|
|