"Сергей Гайдуков. Музыка в сумерках ("Костя Шумов")" - читать интересную книгу автора

потирая свои маленькие потные ручонки...
- А для чего, если не секрет? Я второй день ломаю голову, и все...
- Не торопись, - неприязненно посмотрел он. - Не торопись, а то
успеешь. Тут полно друзей Кудрявого, тут полно людей, которые с
удовольствием разорвут тебя на куски...
Это заявление меня неприятно удивило. Я подумал, что надо было подарить
приглашение телевизионщикам, а самому ехать домой. На всякий случай я
поинтересовался:
- А какая связь? Зачем друзьям Кудрявого меня рвать? Тем более на
куски?
- Смеяться будешь потом. Когда червячки в земле твои глазки выедят.
- Я надену очки. Такие горнолыжные, знаете...
Он взял меня пятерней за горло и прошептал тоном, не оставлявшим
сомнений в искренности:
- Я тебе самолично глотку перегрызу, сука! Но только сначала ты
скажешь, где сейчас прячется этот подонок! Этот гад! Эта мразь...
В ответ я хотел заметить, что все вышеперечисленные характеристики
скорее следует отнести на счет своевременно почившего господина Байстрюкова,
но постеснялся двоих слушателей, застывших позади меня. Я сказал другое.
- Вы будете смеяться, - сказал я, - но только я в самом деле не знаю,
куда он уехал... Думаю, что он уехал далеко. И надеюсь, что он уехал так
далеко, что вы его уже никогда не достанете.
Он ударил меня в солнечное сплетение. Неблагодарный. Почему люди
реагируют на правду куда болезненнее, чем на ложь? Очень актуальный вопрос.
Актуальнее может быть только вопрос: почему люди так болезненно реагируют на
удар в солнечное сплетение?
Он ударил меня еще раз, и я упал на колени. Под аккомпанемент
похоронного марша. Возможно, из-за музыки мое падение показалось мне
исполненным изящества и достоинства.
Потом кто-то из стоявших сзади ударил меня по ушам, и я перестал
слышать музыку.
Мне вдруг стало грустно. В голову полезли воспоминания. Из той давней
эпохи, когда я еще мог слышать...

Глава 3

За пять месяцев до того, как я обнаружил в своем почтовом ящике черный
конверт... Или за шесть? Во всяком случае, это было летом. Стояла удушающая
жара, и в телевизоре каждый день солидные с виду мужчины по-бабьи причитали
над судьбой урожая зерновых... Солнцу было глубоко начхать на это, и каждое
утро оно принималось за свое.
Что касается меня, то я материл солнце совсем по другой причине: из-за
него я не мог работать. Я расхаживал по квартире в одних трусах,
предварительно раскрыв настежь все окна... И все равно пот лил с меня
ручьем. Потом я ложился на диван в наивной надежде замереть без движения и
тем спастись... Но и это не помогало.
Обычно к двенадцати часам дня я забирался в ванну, наполненную чуть
теплой водой, ставил на пол телефон и двухлитровую бутылку минеральной воды,
только что вынутую из холодильника. Так я вел свои дела.
Генрих, постоянный поставщик клиентов, звонил мне каждый день и