"Сергей Гайдуков. Музыка в сумерках ("Костя Шумов")" - читать интересную книгу автора

Я отнесся к этому спокойно. Моей философией в тот момент было: "И это
пройдет". Я терпеливо ждал конца дня, как раненый, изнывающий от дикой боли
в изувеченной ноге, ждет ее ампутации. Нужно перетерпеть, и тогда, возможно,
станет лучше.
Дородная официантка, проплывавшая рядом, не была приучена к выходкам
Николая и не была знакома с моей философской системой.
- Это что, что с ним? - опасливо спросила она. - Плохо вашему товарищу,
да?
- Ему хорошо, - сказал я. - Выпил лишнего, вот и все.
- Лишнего?! - официантка восприняла это как неумную шутку. - Я же
помню, я всего сто грамм приносила!
- А много ли ему надо? - развел я руками. - Он только что вернулся из
долгой командировки в одну арабскую страну, где алкогольные напитки
запрещены законом. Два года капли в рот не брал, представляете?
- Ох, бедный, - понимающе кивнула официантка. - Как же он там
продержался-то?
- С большим трудом. И теперь с большим трудом привыкает к нашей жизни.
По пятьдесят грамм, по сто... Не волнуйтесь, сейчас с ним будет все в
порядке. Все будет о'кей.
- Нет, - вдруг поднял голову Николай и посмотрел на меня тоскливыми
глазами. - Все уже никогда не будет о'кей.
Я вздрогнул - фраза была произнесена по-английски. Официантка
восприняла это как должное и уплыла по своим делам.
Я посмотрел ей вслед, посмотрел, как Николай вытирает платком уголки
глаз, и спросил:
- И почему же все уже никогда не будет хорошо?
- По кочану, - сказал Николай, шмыгнул носом и убрал платок,
пропитанный слезами, в карман.

Глава 7

Было восемь часов вечера, когда я заглушил мотор.
- Приехали, - прошептал Николай.
Это была опушка леса, и мы добирались сюда какими-то странными
окольными дорогами, во время путешествия по которым я впервые порадовался,
что уже которую неделю стоит страшная жара, иссушившая почву. Достаточно
было случиться пару дней назад небольшому дождю, и где-нибудь на пути сюда
мы непременно завязли бы под сенью сосновых ветвей.
- Они еще не приехали, - сообщил мне Николай, хотя это можно было и не
говорить. Ветра не было, деревья стояли неподвижно, будто так и существовали
с начала времен. Было слышно жужжание мошек, и тем более был бы услышан шум
подъезжающей машины.
Но пока можно было считать, что мы находимся в доме отдыха: тишина,
покой, запах хвои. Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Впервые я
получал положительные эмоции. Если не считать того эпизода, когда я угодил
Николаю локтем в рот.
- Ты вот что... - прошептал Николай. - Ты давай не спи.
- Почему это? - сонно осведомился я. - Ты делай там свои дела,
встречайся с кем надо... Потом разбудишь меня.
- Нет, не так, - сказал Николай и стал трясти меня за плечо. Я открыл