"Сергей Гайдуков. Музыка в сумерках ("Костя Шумов")" - читать интересную книгу автора

заводе случилась какая-то авария и Николая уволили по состоянию здоровья?
Может быть. Тогда зачем он снова здесь?
Дверь проходной распахнулась, и Николай крикнул мне
надрывно-задыхающимся голосом:
- Эй, ты! Помогай, блин!
Пока я возвращался к проходной, из открытой двери показался зад
Николая. Потом стало видно, что он (Николай, а не зад) тащит за собой
железный ящик. Вероятно, тяжелый. Во всяком случае, ящик не отрывался от
пола, а Николай дергал его за ручку на торцевой стороне.
Вдвоем мы кое-как стащили груз с крыльца проходной. Еще пять минут
потребовалось на транспортировку ящика к "Оке". На асфальте после наших
усилий остался неровный след, процарапанный металлом.
Когда мы закинули ящик на заднее сиденье машины, я был таким мокрым,
словно только что попал под ливень. Николай сел на бордюрный камень и
несколько минут приходил в себя, тяжело дыша и обмахиваясь платком.
- Ты хоть спросил разрешения, когда утаскивал эту штуковину? -
поинтересовался я. - Я надеюсь, там нет никаких военных секретов? Я не хочу,
чтобы через пять минут за моей маленькой машиной увязалась колонна тяжелых
танков.
Ответный взгляд убил меня на месте. Я выпал в осадок и никогда более не
всплывал.
- Твое дело - крутить баранку, - подкрепил Николай словами свой
смертоносный взгляд. - Я уж как-нибудь без сопливых разберусь.
Он поднялся с земли и полез на заднее сиденье, поближе к своему
ненаглядному ящику. Когда я занял место за рулем и посмотрел в зеркало, то
не удивился, увидев, как Николай поглаживает ладонью ржавую поверхность.
Выражение его лица при этом можно было определить как "плотоядное".
Видимо, что-то не то было с этим грузом. И я постарался поскорее унести
шины от серого здания за серым забором.
Лаская ящик, Николай назвал еще один адрес - на другом конце Города. Я
поехал, между прочим полюбопытствовав:
- Может, включить радио? Ты шлифуешь свой сундук, а мне скучновато в
такой обстановке крутить баранку, как ты выражаешься...
- У меня нет слуха, - чуть смущенно признался Николай. - И поэтому я не
очень-то разбираюсь во всем этом. Просто не слушаю.
- Да? - вкрадчиво спросил я, следя за поведением клиента в зеркальце. -
А как же ребенок? Ребенок же должен заниматься музыкой...
Я опасался, что он двинет мне ящиком по черепу и тогда я уже больше
никогда не смогу задавать глупых вопросов. Но то ли Николай сообразил, что
ящик в одиночку ему не осилить, то ли я удачно выбрал момент, но клиент лишь
чуть посуровел лицом, поскреб щеки ногтями и неожиданно кротко согласился:
- Конечно. Раз уж я такой болван уродился, так пусть хоть ребенок
научится.
- Так у тебя есть ребенок? - продолжал я медленно и коварно, словно
змей, вползающий в запретную зону. - Сын или дочь?
- Сын, - сказал Николай, и на лице его расплылась сентиментальная
улыбка. Я вспомнил, что обручального кольца на пальце Николая я не видел. Ни
на левой, ни на правой руке.
- Сколько ему?
- Восемь, - признался Николай и после паузы добавил: - Большой уже.