"Сергей Гайдуков. Вендетта по-русски " - читать интересную книгу автора

выкачали из меня и в ту же долю секунды заполнили мои артерии пятью литрами
молодой - яростной плазмы, которая теперь и циркулировала внутри меня с
бешеной скоростью. Чужая боль - наркотик почище героина. Я знаю, меня
научили. Чужая боль заглушает боль собственную. Но это продолжается недолго.
Мое сердцебиение замедляется, когда я закрываю за собой дверь коттеджа. А
когда я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, на место своих ночных бдений,
мои шаги становятся тяжкими, словно я поднимаюсь на эшафот. А причина?
Причина все та же. После того как двое сопляков перепуганы насмерть и
вышвырнуты прочь, -
единственным, с кем мне остается общаться здесь, вновь становится она -
кромешная тьма осенней ночи. Она пугает меня. Я закрываю глаза, стараясь
убежать, но темнота настигает меня и здесь. Я не хочу видеть то, что
выплывает из тьмы - образы, лица, голоса...
Это могло произойти и по-другому. Черт побери, это наверняка произошло
совсем иначе. Но только темнота или же вступившее в сговор с ней мое больное
воображение раз за разом рисует одну и ту же картину...
Открываю ли я глаза или закрываю - передо мной все та же тьма, убежать
от нее невозможно, и приходится смотреть, смотреть на то, что видеть у меня
нет никакого желания.
И я вижу: трое мужчин сидят за столом. Они играют в карты. Вероятно, в
<дурака>. Вероятно, они старались выбрать игру попроще. Они уже не, хотят
играть в преферанс, потому что слишком долго сидят за этим столом, потому
что уже слишком много времени убито карточной игрой. И еще неизвестно,
сколько времени предстоит убить.
Они устали ждать. Они сидят с одинаково равнодушными лицами и
поочередно швыряют карты на стол. В их глазах нет азарта и нет радости,
которую вроде бы должна приносить игра.
Четвертый мужчина просто спит. Он лежит на широкой деревянной скамье,
что поставлена вдоль стены, и спит, тихо посапывая. Наверное, трое игроков
завидуют ему - тому, кому не нужно притворяться. Он просто спит - вот и все.
Беда в том, что трое остальных не могут последовать
его примеру: спать может только один. Это закон. И трое продолжают
безрадостную игру.
Проходит какое-то количество секунд и минут. Возможно - часов. Внезапно
один из играющих кладет свои карты на стол рубашками вверх. А потом быстро
выскальзывает из-за стола. Именно выскальзывает - бесшумно, стремительно,
легко. Будто его всю жизнь только и учили, как выскальзывать из-за стола.
Затем следует столь же быстрое и не менее плавное движение - и в руке
мужчины возникает пистолет. Он выглядит не особенно угрожающим, будучи зажат
в большом кулаке, но это скорее говорит о потенциальной мощи кулака.
Пистолет настоящий, и размеры тут ни при чем.
Двое других мужчин также бросают карты. Один подскакивает к окну и
осторожно разглядывает в щель между занавесками внешний мир. Насколько можно
разглядеть мир в пятнадцатисантиметровую щель.
А еще один поспешно исчезает в соседней комнате, которая отделена
пологом из темной плотной ткани. Полог свисает до самого пола, и кажется,
что между комнатами - черная дыра прямоугольной формы. После того как
мужчина скрывается за пологом, тот почти не колышется, и это лишь усиливает
тревожное впечатление.
Прежде чем уйти в соседнюю комнату, мужчина успевает тронуть за плечо