"Артем Гай. Незавершенный эксперимент" - читать интересную книгу автора

Под безоблачным небом в бетонном квадрате синела вода и блестела в дальнем
углу, освещенном уже жарким, совсем летним солнцем. В дельфинарии стояла
тишина, не нарушенная еще шумом просыпающегося городка. Только пофыркивание
дельфинов и всплески.
Пират и Эльма небыстро скользили у самой поверхности воды, словно
соединенные невидимыми нитями, синхронно выныривали и, сделав выдох-вдох,
вновь уходили под воду. Когда Гиви поднялся на бордюр, они не подплыли к
нему, как бывало прежде, не выставили из воды свои добродушные морды с
раскрытыми, словно улыбающимися, ртами, не затрещали радостно, требуя рыбы и
общения. Вот уже вторую неделю изо дня в день он наблюдал непонятное
поведение животных. Словно они одичали. И все же вели они себя, не как дикие
дельфины...
Бывали, конечно, и раньше плохо объяснимые повороты в поведении
животных. И у Пирата, и у Эльмы, и у других дельфинов, с которыми он
занимался. Продолжалось это несколько часов или день, другой. Но чтобы
недели... И обычно можно было увязать изменения в поведении дельфинов с
какими-то, внутрисемейными распрями или ошибкой дрессировщика. Из всех
обучаемых человеком животных только дельфин совершенно не терпит угроз и
насилия.
Даже в неволе, в образующихся в бассейнах семьях, у дельфинов идет
сложная жизнь, не связанная только с обеспечением физического существования.
У них есть избирательная привязанность, есть неприятие друг друга разной
степени выраженности, а самцы4 своенравны. Порой борьба достигает предела
жестокости, идет до конца, до уничтожения конкурента. Гиви не мог забыть,
как два года назад сведенные в большом бассейне уже вполне контактные четыре
животных неожиданно почти полностью вышли из повиновения, перестали
выполнять хорошо разученные ими раздельно в малых бассейнах навыки. Всех
четверых отловили за полгода до этого вместе: Пирата, называвшегося тогда
номером седьмым, номера восьмого и двух самок. Что там произошло между
Пиратом и номером восьмым, не совсем ясно, но более сильный Пират за сорок
минут убил своего соперника, нанося ему страшные удары рострумом - мощными
выдвинутыми вперед челюстями - в живот, грудь, голову. Одного дельфиньего
удара по жабрам акулы достаточно, чтобы убить ее... Непосредственно перед
этой смертельной дракой и сразу после нее дельфины плохо вступали в контакт
с людьми два-три дня. Потом все наладилось, будто ничего и не произошло.
Однако Гиви долго не мог относиться к Пирату как прежде, хотя успел
привыкнуть к нему и полюбить за удивительную сообразительность и
безграничное доверие к людям.
Много позже, лучше узнав Пирата и осмыслив случившееся, Гиви понял, что
этот врожденный вожак, сильный и умный, наверное, не мог поступить иначе в
тех условиях, в которых все они оказались. В море, возможно, он просто
изгнал бы Восьмого из стада, но здесь, в маленьком замкнутом пространстве
бассейна...
В последний год Пират стал очень близок ему. Особенно после того, как
прошлым летом они неделю работали с ним в открытом море. Это была первая
проба, риск, на который они пошли с Николаем, готовясь к своему большому
эксперименту. Гиви знал, что Пират встречался тогда с вольными дельфинами,
но возвратился к нему, в сетевой вольер. Что же, общение с ним, Гиви, с
людьми было Пирату дороже свободы? Правда, в бассейне оставалась Эльма. Но
эти несколько дней он возвращался ведь не к ней, а в прибрежный вольер к