"Паулина Гейдж. Искушение богини " - читать интересную книгу автора

службой и относились к ней всерьез, даже самые старшие из них, хотя никакое
повышение им точно не грозило. "Почему, - подумал он с яростью, сплевывая
семечки на пол, - храм не может просто купить побольше рабов?" Но он знал,
что есть места, куда рабам входить нельзя, священные места, вот потому-то
жрецам храма и приходилось делать черную работу, до которой снизойдет не
всякий раб.
Сенмут, в отличие от своих друзей, не был истово верующим. Его отец был
благочестив, мать ежедневно молилась местному деревенскому божеству, но сын
внутренне отстранялся от наивности родителей и смотрел на них,
снисходительно улыбаясь. Он и в храм пришел со вполне определенной целью, и
целью этой было образование. Если для достижения этой драгоценной цели он
должен читать молитвы, четырежды в день совершать омовения и брить голову -
что ж, так тому и быть. Он знал, что его судьба зависит от него и ни от кого
больше. Именно потому он и был так глубоко несчастен. Он верил в себя, а его
замуровали в темном узком каменном коридоре, выйти из которого можно было,
лишь оказавшись у кого-то на побегушках да натирая полы, и он оказался
беспомощен. Он был счастлив только в классе, изучая колоссальные достижения
предков, которые были больше, чем просто людьми. Он жаждал собственными
глазами увидеть каменные красоты, которые, казалось, манили его в ночи,
прося о чем-то, что он, конечно, смог бы им дать, только вот ему никогда не
предоставят такой возможности.
Он не насмехался над святынями, как Бения. В Гуррии, стране на далеком
Северо-Востоке, откуда он был родом, боги служили людям. Но здесь, в Египте,
люди служили богам, и Сенмут жаждал научиться различать за маской
божественности человеческие мечты и стремления. Для него фараон был в
большей степени богом, чем сам всемогущий Амон. Каждое движение фараона было
на виду, по его приказу свершалось все в его царстве. Если Сенмут и
испытывал преданность к кому-либо или к чему-либо, то именно к этому
низкорослому могучему человеку, которого видел всего раз в жизни, когда тот
прошествовал, скрытый от палящих солнечных лучей украшенным драгоценными
камнями зонтиком, по дороге в Луксор, чтобы вознести жертвы богам. Он был
головой бога. Воплощением власти. Сенмут знал, что единственный способ
добиться своего и занять подобающее ему положение - это тем или иным
способом обратить на себя внимание фараона.
"Но не таким", - сказал он себе, выходя из комнаты. Не разоблачением
опасного заговора и грязного убийства, к которому мог приложить руку и сам
Единый. "Так я наверняка потеряю голову".

Глава 3

Два дня спустя ветер все еще дул. Он врывался в классную комнату, где
учились царские дети, вспучивал тяжелые, толстые занавеси с нарисованными на
них птицами, гонял по полу песок. Утро выдалось мрачное и серое, солнце
стояло высоко, но его скрывали от глаз принесенные ветром из пустыни тучи
песка, которые срывались с вершин фиванских холмов и устремлялись вниз, в
долину.
Хаемвиз старался изо всех сил, но ветер совсем выбил его юных
подопечных из колеи. Они вертелись и перешептывались, лампа подслеповато
мигала, так что он наконец собрал свои пергаменты.
- Как видно, сегодня с вами каши не сваришь. Истинно говорит писец, что