"Паулина Гейдж. Искушение богини " - читать интересную книгу автора

Отец девочки поднялся, а вместе с ним и весь двор.
- Думаю, - веско сказал он, - нам с тобой настало время поговорить,
Хатшепсут. Но сейчас я устал и хочу есть. Хватит на сегодня неприятностей с
моими непутевыми детьми.
Он пристально посмотрел на пен-Нехеба, потом на жену, ни живу ни мертву
от страха:
- Ахмес, выясни у Нозме, что происходит, я хочу знать сегодня же
вечером. А ты, Хатшепсут, перед сном зайди ко мне. И молись, чтобы я был в
лучшем расположении духа, чем сейчас.
Он обвел толпу сердитым взглядом и размашисто зашагал к дворцу, его
свита потянулась за ним.
Пен-Нехеб тяжело поднялся с земли и отправился на ежевечернюю прогулку
по берегу озера. Кратковременные приступы дурного настроения Великого не
слишком его взволновали, но день выдался знойный, даже кости, казалось,
стали мягкими, как трава.
Ахмес улыбалась дочери, пока они вместе шагали к царским покоям дворца.
- Ты вела себя ужасно бестактно, - сказала она, - но не горюй. Он
сердит не на тебя, а на Тутмоса. Ничего особенного он тебе сегодня вечером
не скажет. Ума не приложу, что бы с ним было, если бы не ты, Хатшепсут, -
печально закончила она. - Твое благополучие ему важнее всего. Бедняжка
Неферу.
- Мама, я тоже устала и хочу есть. Нозме надела на меня юбку из
крахмального льна, и она ужасно царапается. Не могли бы мы поговорить о
чем-нибудь другом?
Огромные темные глаза Хатшепсут устремились на Ахмес, и та вздохнула.
"Амон, - безмолвно молилась она, вступая в свои просторные прохладные покои,
где суетились рабыни, зажигая светильники, - она твое дитя. Поистине она
твое воплощение. Защити ее от нее самой".

Любому одинокому рыбаку, чья тростниковая лодка покачивалась в темноте
на широкой груди Нила, дворец в Фивах должен был казаться видением
обетованного блаженства в стране Осириса. С наступлением ночи тысячи огней
озаряли его в один миг. Казалось, будто неведомый гигант взял да и швырнул
наземь пригоршню ярких, сверкающих звезд и они расселись - где по одиночке,
где целыми созвездиями - вдоль высоких стен и бесчисленных мощеных дорожек
этого королевства в королевстве, а торопливая река понесла их дрожащие,
колеблющиеся отражения в глубину ночи.
Чего только не было в обширных царских владениях: сады и святилища,
летние домики и конюшни, зернохранилища и жилища прислуги и, конечно же, сам
дворец с его необъятными залами для пиров и приемов; многоколонными
портиками и коридорами, вымощенными разноцветными плитками, которые
складывались в изображения рыб и птиц, охотников и дичи, растений - одним
словом, всего того, что превращает жизнь в удовольствие. Берегом этому морю
разнообразных строений служила территория храма, украшенного строгими
колоннами и гигантскими каменными изваяниями сына бога, Тутмоса: руки
сложены на монолитных коленях, лица неотличимы одно от другого, неподвижные
взгляды устремлены к пределам царских владений.
Сады тоже светились, рдеющие пылинки огоньков перепархивали в них с
места на место - это жены и возлюбленные царя, его наложницы и придворные,
чиновники и писцы прогуливались в напоенной ароматами ночи, а впереди и