"Станислав Гагарин. Черный занавес" - читать интересную книгу автора

- Раздалась она, твоя бывшая пассия... Кушать больно любит. Только вот
ума, способностей не прибавилось. Воткнули ее на студию Горького вторым
режиссером... Ведь организатор она неплохой и папино имя умеет использовать
по делу. Кентов у нее половина Москвы, во всех сферах. Впрочем, сам увидишь.
Уже Малаховка?.. Ну вот и нам скоро выходить.

- Театр! Не говорите мне за театр, у меня от того слова несварение
желудка. Слушайте сюда!
- Этот пижон - с одесской студии. Он привез свою картину про моряков на
конкурс, - шепнул Валентин Косте и подлил ему в длинный узкий стакан из
бутылки с виски "баллантайн". - Работает под биндюжника, а вообще, серая
личность.
- Что такое театр в наши дни? - продолжал тем временем киношник из
Одессы. - Это тень отца Гамлета, не больше и не меньше. Она существует лишь
для того, чтоб напомнить о том, старом добром времени, давно канувшем в
Лету. Но эта бледная тень-таки не имеет никакого влияния на события
современности и на саму, те сезеть, действительность. Собственно говоря,
театр в том виде, в каком мы его помним, был всегда кушаньем для узкого
круга ценителей.
- А театр Эллады? - подбросил вопрос Вигрдорчик.
- Ха! - сказал одессит. - Вы вспомнили за такую древность... Но этот
ваш коррэктив только подтверждает мою мысль, ибо опять же свободные грэки, -
он так и произносил это слово, резко нажимая на оборотное "э", - эти самые
афинские и прочие грэки-таки принадлежали к избранному слою. Как мне
помнится, рабов на трагэдии Эсхила не приглашали. И в Риме был такой же
порядок...
- А народный театр Ренессанса? - опять вклинился Валентин. - Карнавалы,
ярмарочные представления, величественные действа, принятые на вооружение
католической церковью?
- Так то же балаган! Я ж имею сказать, юноша, за театр в его
классическом обличье, про тот, что начинается с вешалки. Время театра
прошло, поскольку исчез его зритель. Толпе или, те сезеть, народу нужно
хлеба и зрэлищ. Старая, как мир, истина. Ну, хлебом занимаются другие, а вот
по части зрэлищ - это, будьте ласковы, ко мне. Кино, кино и еще раз кино!
Вот что нужно толпе. Дайте мне голливудскую смету и не ставьте рэдакторских
рогаток, и я переверну мир!
- А он и так неплох, мир наш, - проговорил Костя. - Зачем же ставить
его вверх ногами?
- А вы, простите, шо цэ такэ? Звидкиля будете? - прищурившись, спросил
одессит.
- Режиссер, - ответил Костя.
- И что вы поставили, режиссер? "Носорога"? "Сталеваров"? "Премию"
Гельмана? А может быть, "Человека со стороны"?
- Этих пьес я не ставил.
- А что вы ставили?
- "Вишневый сад", "Сирано де Бержерак", "Десять дней, которые потрясли
мир".
- Ха! А откуда вы изволите быть? С Малой Бронной? Из "Современника"? С
Театра на Таганке? Или, может быть, с театра на Лубянке?
- Костик учился с нами, - вмешалась в разговор Сонечка, - потом работал