"Станислав Гагарин. Черный занавес" - читать интересную книгу автора

- Жениться?! - воскликнул Гуков. - Но ведь вы не свободны, Муратов, у
вас жена и двое детей...
- Ну и что же? - с вызовом спросил инженер. - Разве это помеха для
настоящей любви?
- Не знаю, - осторожно произнес Гуков. - Самому не доводилось попадать
в подобное положение, а по чужому опыту судить не имею права.
- Вот именно, - горько сказал Михаил Сергеевич, - не имеете права. Вы
порядочный человек, товарищ прокурор... Все остальные считают, что они
вправе залезать в души человеческие прямо в сапогах. - Он снова закурил. -
Ирина сказала, что любит меня, но только никогда не принесет зла другой
женщине. Видите, какая душа была у этого человека? Я уехал в командировку, а
когда вернулся...
Инженер Муратов опустил голову.
- Мы возвращались вместе, - тихо напомнил Гуков.
Михаил Сергеевич недоуменно вгляделся в него.
- Сидели рядом в самолете...
- И у вас в руках был томик Сименона, - сказал Муратов. - Теперь я
вспомнил, где вас видел.
- Совершенно верно.
- Я тоже достал такой же, уже здесь, сегодня.
"О смерти Ирины он мог узнать еще позавчера, - подумал Андрей
Иванович. - Мог ли я, находясь под впечатлением известия о гибели любимого
человека, спокойно гоняться за книгой.
- Вам нравится детективная литература?
- Я собрал, пожалуй, все, что выходило у нас в стране на русском
языке, - несколько хвастливо сказал Михаил Сергеевич. - Есть кое-что и на
английском. Я неплохо знаю этот язык.
- Значит, у вас есть и кое-какие навыки криминалиста, - улыбнулся
Андрей Иванович. - Не скажете ли мне в таком случае, какие наблюдения,
факты, может быть, нечто замеченное вами в поведении Ирины Вагай, словом,
что вынуждает вас подозревать в этой истории преступление?
- Ну что вы, какой из меня криминалист!.. А тут даже и повода вроде
нет, чтобы такое предположить. Я, знаете ли, исхожу из метода исключения.
Ирина - прекрасный пловец, не могла она утонуть в этой луже. Она страстно
любила жизнь, во всех ее проявлениях, и не способна была лишить себя жизни.
Да и причин для того не было никаких. Мне хочется думать, что она, как и я,
пошла бы ради нашей любви на все, но... Я взрослый человек, инженер,
конструктор, всю жизнь имеющий, дела с точными расчетами, и отдаю себе отчет
в том, что Ирина не бросилась бы ради меня куда угодно очерти голову.
- И все-таки, - спросил Гуков, - что заставляет вас предполагать
убийство?
- Интуиция, наверно... Я не могу объяснить, почему пришла мне в голову
подобная мысль. Правда, перед отъездом я замечал в Ирине некое беспокойство,
будто она ждала неприятной вести или боялась чего... Я даже сказал ей об
этом. Она беззаботно рассмеялась, мне показался искусственным этот смех, но
мы оба только что пережили то самое объяснение, понятное дело, нервы у обоих
были не в порядке. Потом я уехал.
- Мы подумаем и над вашим предположением, Михаил Сергеевич. А теперь
расскажите о народном театре, ведь вы были там на главных ролях. Мне
хотелось бы узнать о ближайшем окружении вашего режиссера.