"Евгений Дзукуевич Габуния. Ангел пустыни (Повесть) " - читать интересную книгу автора

...Во дворце Ирода пир стоял великий в честь дня рождения тетрарха.
Его придворные и члены семьи стараются всячески угодить тирану, ублажить
его. Перед ним танцует его падчерица Саломея. Танец ее так понравился
Ироду, что он в знак благодарности выразил готовность исполнить любое ее
желание. Саломея просит голову Иоанна. По приказанию Ирода палач отсекает
ему голову и приносит ее на блюде Саломее, которая передает ее Иродиаде
для глумления.


- Поэтичная, ничего не скажешь, хотя и жестокая легенда, - задумчиво
промолвил Голубев. - Не разберешь, где правда, а где вымысел. Теперь я
вспоминаю... Кажется, читал об этом давно, в юности. "Саломея" Оскара
Уайльда.
- Да, поэтичная и жестокая, - согласилась Ольга Александровна, -
впрочем, как и сама наша жизнь. Не только Уайльда вдохновила эта легенда,
но и Флобера, Тинторетто, Караваджо, Родена... Когда в последний раз в
Третьяковке были, Алексей Васильевич? - неожиданно спросила Ерстратова.
- Давненько, - смущенно ответил майор. - Некогда как-то...
- Ну так вот, когда пойдете, не забудьте посмотреть икону "Иоанн
Предтеча, Ангел пустыни". Начало семнадцатого века. Прокопия Чирина
работа. Великолепная доска.
Голубев поблагодарил Ольгу Александровну за интересный рассказ и уже
другим, деловым тоном, произнес:
- Однако мы несколько отклонились... Сколько же может стоить этот
"Ангел пустыни", разумеется, не тот, третьяковский, а наша доска?
- Как вам должно быть известно, Алексей Васильевич, - суховатым тоном
отвечала Евстратова, которую, видимо, несколько покоробил меркантильный
вопрос майора, - на иконы прейскуранта, к счастью, еще не существует.
Истинное произведение искусства не имеет цены. Все зависит от того, кто
покупает, с какой целью и так далее. Однако полагаю, что богатый
коллекционер или крупный музей с радостью отдали бы тысяч тридцать.
- Тридцать тысяч рублей! - удивился Голубев.
- Долларов, товарищ майор, в конвертируемой валюте. Я же сказала -
богатый коллекционер, а у нас богатых нет, насколько я знаю.
- Так уж и нет, - улыбнулся он наивному утверждению Ольги
Александровны, однако развивать эту тему не стал и, еще раз поблагодарив
Евстратову, поспешил к себе.
На Петровке он первым делом просмотрел картотеку похищенных икон и
только после этого отправился на доклад к начальству.
- Ну, что рисуется? - Ломакин оторвал от бумаг стриженную вод машинку
седую голову. - Как поживает наш Николай Угодник?
- Был Николай Угодник, да весь вышел, товарищ полковник. Сотворил
очередное чудо и стал Иоанном Крестителем. Шестнадцатый век. На то он и
святой, чтобы чудеса творить.
- Чудо, говоришь? Значит, все-таки перекрестили Николая в Иоанна,
записали по-новой. Картотеку уже проверил?
- Естественно, Владимир Николаевич. Не значится доска в списке
краденых.
- Странно... Мы должны были бы иметь информацию. Сам же говоришь -
шестнадцатый век. Такие доски на улице не валяются. Ладно, поживем -