"Мариус Габриэль. Первородный грех. Книга первая " - читать интересную книгу автора

якобы он один.
И вот прошло уже столько лет, с тех пор как в его постели последний раз
была женщина. Он ждал этого момента, испытывая определенный страх за то, что
все эти годы воздержания могут обернуться для него унизительным поражением.
Но прежде всего ему следовало помнить, что он должен быть терпеливым и
нежным.
Франческ решил, что дал ей уже достаточно времени, чтобы лечь, и,
постучав в дверь спальни, вошел туда, держа в руке свечу. Из-под одеяла было
видно только ее бледное лицо; черные волосы рассыпались по подушке. В
тусклом свете блеснули ее изумрудные глаза. Он заметил, что бедняжка дрожит
как осиновый лист.
- Ничего, сейчас нам будет тепло и уютно, - проговорил Франческ, словно
успокаивая ребенка. Он задул свечу и начал раздеваться.
Кончита услышала, как шуршит снимаемая одежда, и изо всех сил
постаралась сдержать охвативший ее какой-то животный страх. Когда Франческ
лег, от прикосновения его тела она даже вздрогнула.
- Ты словно ледышка, - прошептал он и дотронулся до ее плеча. - Не
бойся. Я не сделаю тебе больно.
Она закрыла глаза, почувствовав, как ей на живот легла его огромная
мозолистая рука - теплая и ласковая.
- Франческ, - чуть слышно сказала Кончита. - Мне так страшно. Я просто
ничего не могу с собой поделать.
Он поцеловал ее в губы, затем в лоб. Она ощутила на лице жесткие
завитки его бороды.
- Просто расслабься и спокойно лежи, - шептал он. - Не надо бояться.
Любовь для того и существует, чтобы давать людям радость, а не боль.
Внутренне сжавшись, она замерла, чувствуя, как его руки медленно и
нежно гладят ее. Движения Франческа были уверенные и спокойные. Кончита
ощутила запах его кожи, густой, теплый запах мужского тела. Сама того не
замечая, она от волнения прикусила нижнюю губу. Никто еще так не ласкал ее.
Нежности в ее семье были не приняты, а руки матери она уже почти забыла.
Едва прикоснувшись к ее коже, Франческ почувствовал такую уверенность в
себе, словно и не было всех этих лет монашеской жизни. Возможно, именно ее
робость и придавала ему силу, но он подумал, что дело в другом, в чем-то,
что влекло его к ней, что он видел, чувствовал, глядя в ее глаза,
дотрагиваясь до ее тела. И, познав эту тайную истину, он уже не мог
ошибаться.
Его рука скользнула по холмикам ее грудей; пальцы легко коснулись
шелковистой кожи; в нем загоралось пламя желания. Но он продолжал сдерживать
себя, пока не почувствовал, что она начала постепенно расслабляться и ее
дыхание стало более глубоким и ровным.
- Тебе хорошо? - спросил Франческ.
- Да, - прошептала она, открывая в темноте глаза. - Ты такой нежный.
- Но ты все еще боишься меня?
- Я боюсь... но не тебя. Скорее, себя.
Его ласки действовали на нее успокаивающе. Ей стало чудиться, что она
будто всплывает, всплывает на поверхность из мрака, в котором блуждала.
Мышцы расслабились, тело сделалось невесомым. Кончита даже слегка
вздрогнула, словно во сне. Он снова поцеловал ее, и она сделала попытку
ответить, чуть прижавшись своим закрытым ртом к его губам.