"Мариус Габриэль. Первородный грех. Книга первая " - читать интересную книгу автора

Франческ метнул на лавочника неодобрительный взгляд. Честно говоря, он
бы лучше лег в постель с одной из тетушек, хотя им и было уже под
шестьдесят.
- Мой добрый друг Франческ, - в блаженном неведении о мыслях кузнеца,
улыбаясь, заговорил Баррантес, - сказал мне, что русская революция будет и
далее распространяться и докатится аж до Испании. Но наше правительство
знает, как нужно бороться с революционерами.
- Террором и насилием, - угрюмо буркнул Франческ.
- Что ж, жестокости должна противостоять жестокость, приятель.
- Ошибаешься, Баррантес. - Голос Франческа звучал почти грубо. -
Революция в Испании уже набирает силу. Разворачивается классовая борьба, а
научный материализм учит нас, что из нее может быть только один выход.
- Это слова Карла Маркса, - блеснул эрудицией лавочник. - Но в Испании
революция невозможна. Гражданская война еще может быть. - Он улыбнулся. - А
вот революции Испании чужды.
Гость и хозяин заспорили о большевизме.
Кончита сидела молча и из-под ресниц украдкой поглядывала на кузнеца.
С детских лет Франческ Эдуард вызывал у нее чувство благоговейного
страха. Хотя теперь, когда она смотрела на него глазами женщины, он уже не
казался таким страшным. Конечно, она не могла помнить, каким красивым он был
в молодости. Но и сейчас у него были поразительно синие глаза и на удивление
белые крепкие зубы.
Разумеется, с его хромотой ничего не поделаешь. Но зато руки и грудь у
него были великолепны. Помогая ему подняться, Кончита ощутила, как
перекатываются под ее ладонями крепкие, как сталь, мышцы.
Его руки просто завораживали ее. Они были большие, узловатые, со
шрамами, полученными при работе с раскаленным металлом. В них чувствовалась
недюжинная сила. И в то же время что-то подсказывало ей, что они могут быть
по-настоящему нежными.
Настроение Франческа постепенно улучшалось. А когда подоспел ужин, он
даже снизошел до того, чтобы позволить Баррантесу помочь ему доковылять до
стола.
- Ну как, нравится утка? - обратилась к нему Луиза, младшая из
тетушек - красивая женщина с пухлыми губами и выразительными яркими глазами.
Ее внешность, правда, портило здоровенное родимое пятно на щеке. Волосы на
голове удерживались большим черепаховым гребнем.
- Хороша, - уплетая за обе щеки, кивнул Франческ. - Просто очень
хороша.
- Кончита расстаралась, - лукаво глядя на племянницу, сообщила Луиза. -
Настояла на том, что сама все сделает. Она еще и пудинг приготовила.
Попробуете попозже. Объедение! Она вообще обожает стряпать.
Франческ сидел напротив Кончиты. Он посмотрел на девушку. Ее щеки
слегка зарумянились. Это несколько улучшило ее внешность. Она не могла
похвастаться ни круглым подбородком, ни аппетитными щечками, ни нежными,
словно бутон розы, губками - что, по его мнению, было идеалом женской
красоты, - но Франческ решил, что если уж Кончиту и нельзя назвать
красавицей, то она, по крайней мере, довольно мила.
- Просто очень хороша, - снова сказал он, продолжая глядеть на девушку,
но, почувствовав, что начинает повторяться, смущенно покашлял. - Гм, а
пудинг какой?