"Мэтью Гэбори. Король пепла ("Хранители" #3)" - читать интересную книгу автора

пожертвовали вашими желаниями, прежде чем вы пожертвуете жизнью.
Мы, ликорнийцы, готовы сражаться, мы ненавидим трусость и отрубаем руки
дезертирам, чтобы все видели, что они отказались действовать. Я сам трус,
так как покинул свою страну и народ, чтобы идти к вам на помощь, и я не
строю иллюзий относительно участи, ожидающей меня по возвращении. Но в
глубине души я знаю, что следовал велению Волн.
Если я здесь, среди вас, это благодаря Хранителю, благодаря Единорогу.
Потому что Волны говорили с Единорогом, как говорят со всеми Хранителями
всех земель. На лбу всех воинов должен быть написан один девиз, на всех
знаменах, развевающихся над полем битвы, должен быть изображен один герб,
так как это главное слово нашей битвы. Я не знаю, откуда оно появилось, но
могу вам сказать...
Чувства переполнили муэдзина. Он сглотнул, прежде чем закончить свою
речь:
- Я могу вам сказать, что этот девиз - горнило, где все еще горит душа
Суома, моего сына...
Кто-то из фениксийцев позвал Коума, стоявшего у наковальни. Теперь,
когда вновь прибывшие принялись за работу в кузнице, фениксийцы нуждались в
помощи всех без исключения. Адаз привлек внимание Коума к происходившему в
Зале Возрождения.
- Они ждут тебя! - воскликнул юный ликорниец.
- Иду!
Уже направляясь к черным металлическим урнам, Коум понял, что
фениксийцы в конце концов приняли то, что говорил муэдзин, а затем принялись
едва ли не прославлять его. Он не мог добиться большего.
Ибо каждый из собравшихся мог одновременно с Эзрой произнести последнюю
фразу, тот девиз, о котором он говорил. Они знали, кто его придумал, и даже
слышали девиз из его уст:
"Ни одна искра не должна погаснуть".

ГЛАВА 5

Анкила, седьмой город народа тарасков, с наступлением ночи погрузилась
в глубокие бурные воды. Только Хранители-Тараски могли пересечь Эбеновое
море, чтобы добраться до Пегасии. Ни один корабль не мог сравниться с
прочностью и размерами Хранителей, которые могли смело бросить вызов морским
течениям и ледяным ветрам.
В передней части города можно было различить выпуклый рельеф носа
Тараска, заостренный чешуйчатый форштевень, упрямо разрезавший черные волны.
Великолепие этого зрелища можно было оценить, находясь на вершине коралловых
башен, возвышавшихся на черепе Тараска. Каждый вечер там устраивались
изысканные ужины для узкого круга, где встречалась вся местная знать.
На террасе одной из башен шейистен Муцу допивал бокал вина. Удобно
устроившись в широком кресле светлого дерева, он устало смотрел, как слуги в
молчаливом танце убирают после вечернего пиршества. Над ним трепетала
большая блестящая медуза, ее щупальца окружали навершие башни. Оплетая зубцы
стен, они свешивались вдоль здания словно плющ и исчезали внизу, питаясь
плотью Хранителя. Эта странная живая кровля освещала террасу бледным
серебристым светом.
Муцу чувствовал себя здесь удобно, хотя и был не в настроении.