"Мэтью Гэбори. Король пепла ("Хранители" #3)" - читать интересную книгу автора

воплощение обещало удовлетворить его жажду мести независимо от всех прочих
соображений. Не имело значения, будет ли с ним на обратном пути драконийка.
Ради забавы или, может, в память о капитане он возьмет ее с собой в Харонию.
Главное для него было в другом: в этом храме, бывшем свидетелем его падения,
в этом городе, видевшем его унижение. Отдав свою жизнь, пилигрим сделал
возможным осуществление этого мстительного скрытого желания - стереть с лица
земли театр его поражения.
Через Темную Тропу он уже распространял приказ своим войскам: по его
воле они должны были сойтись к Анкиле, покинув многочисленные фронты,
открытые по всему Миропотоку. Несмотря на бессмысленность подобного приказа,
харонцы подчинились своему хозяину. Арнхем знал, как добиться от своих войск
безусловного повиновения: он отдавал им на съедение Тараска, величественного
Хранителя, всецело преданного Волне.
Решительный голос Шенды не дал ему насладиться радостными волнами,
посылаемыми его войсками.
- Властитель, мне нужен ответ.
Она отстранилась так, чтобы дать Черному Лучнику возможность
выстрелить. Последний дрожал от нетерпения, а Арнхем вовсе не хотел
рисковать. Он был еще слишком слаб, чтобы противостоять лучнику. Его
раздражало, что приходится уступить шантажу, но по сравнению с грядущими
событиями такая уступка мало что значила.
- Хорошо, ты пойдешь со мной. Но до того нам нужно уладить кое-какие
детали.
- Он пытается выиграть время, - прорычал Чан.
Кивком головы Шенда попросила харонца продолжать.
- Чтобы следовать за мной, ты должна сначала умереть, - сказал
Арнхем. - Темная Тропа никогда не примет тебя, если в твоих жилах все еще
будет течь жизнь.
Драконийка сжалась. Властитель увидел в ее глазах страх и почувствовал,
что у нее впервые возникло сомнение.
- Ты только послушай! - захохотал Чан. - Он над нами смеется. Довольно!
Покончим с этим!
Шенда жестом велела ему замолчать. Потаенные чувства и стремления вели
в ее сердце нешуточную битву. Она думала, что сможет подавить этот инстинкт
самосохранения, отточенный в лабиринтах Черного Догоса и закаленный в отряде
Лучников. Инстинкт, притаившийся в каждом уголке ее тела, теперь терзал ее
душу, словно слишком поспешно забытый призрак. Он повелевал ей отступить и
не забывать, что она имеет дело с харонцем, это существо, вероятно, лжет в
надежде избавиться от нее, как только они прибудут в королевство мертвых.
Отступить.
Ее сердце подсказывало ей не подчиняться инстинкту, стать наконец той,
какой она всегда мечтала быть, когда в детстве засыпала, прислонившись к
теплой морде Дракона-наставника. В ее памяти всплывали минуты задушевного
общения, напоминавшие ей о том, как она просовывала свои ручки между
чешуйками драконьей кожи, пытаясь достать до его сердца, или как она
щекотала его, дуя в ноздри, когда он засыпал. Все эти игры, которые она
придумывала, чтобы создать между ними связь, напоминающую не отношения
наставника и ученика, но отношения двух любовников, которые в одну
прекрасную ночь поднялись бы в небо Догоса, чтобы исчезнуть на горизонте.
Детские мечты, говорившие лишь об одном: она хотела, чтобы ее любили, - и не