"Михаил Фырнин. Встреча с иными цивилизациями (о семье Лыковых)" - читать интересную книгу автора

"поберечь" - это буквально означает "помочь". Я тогда спросил профессора
Назарова: "Игорь Павлович, может, ты счастливее меня и видел такое в нашей
жизни? Когда б ты приходил к начальнику, а он, выходя из-за стола и пожимая
тебе руку, спрашивал, чем могу быть тебе полезен?"
Он засмеялся и сказал, что у нас такой вопрос был бы истолкован
превратно, то есть возникло подозрение, что желают в чем-то пойти навстречу
из какой-то корысти, а наше поведение было бы воспринято как заискивающее.
С этого момента стало ясно, что мы оказались людьми, которые мыслят
иначе, чем Лыковы. Естественно, стоило заинтересоваться, кого еще они
встречают так - с дружеским расположением? Выяснилось - всех! Вот Р.
Рождественский написал песню "С чего начинается Родина". С того, другого,
третьего...- помните слова ее. А у Лыковых Родина начинается с ближнего.
Пришел человек - и вот с него и начинается Родина. Не с букваря, не с
улицы, не с дома - а с того, кто пришел. Раз пришел - значит, и оказался
ближним. И как тут не оказать ему посильную услугу.
Вот то, что сразу же разделило нас. И мы поняли: да, действительно, у
Лыковых полунатуральное или даже натуральное хозяйство, но нравственный
потенциал оказался, вернее остался, очень высоким. Мы же его утратили. По
Лыковым можно воочию увидеть, какие нами приобретены побочные результаты в
борьбе за технические достижения после 17-го года. Ведь для нас самое
главное - наивысшая производительность труда. Вот мы и гнали
производительность. А надо было бы, заботясь о теле, не забывать и о духе,
потому что дух и тело, несмотря на свою противоположность, должны
существовать в единстве. А когда равновесие между ними нарушается, то и
появляется неполноценный человек.
Да, мы были экипированы лучше, у нас были ботинки на толстой подошве,
спальные мешки, рубахи, которых сучья не рвали, штаны не хуже этих рубах,
тушонка, сгущенка, сало - все что угодно. А выяснилось, что Лыковы
превосходили нас нравственно, и это сразу же предопределило все отношение с
Лыковыми. Этот водораздел так и прошел, независимо от того, хотели мы с
этим считаться или нет.
Мы пришли к Лыковым не первые. С ними с 78-го года встречались многие, и
когда Карп Иосифович по каким-то жестам определил, что я в группе "мирян" -
старший, он отозвал меня в сторону и спросил: "Не возьмешь ли своей, как
там у вас говорят, жене, мех на воротник?" Я, конечно, сразу воспротивился,
что очень удивило Карпа Иосифовича, потому что он привык к тому, что
приходящие брали у него меха. Я рассказал об этом случае профессору
Назарову. Тот, естественно, ответил, что, мол, такого в наших отношениях
быть не должно. С этого момента мы начали отделяться от других посетителей.
Если мы приходили и что-то делали, то только "за так". Мы ничего с Лыковых
не брали, и Лыковы не знали, как к нам относиться. Кто мы такие?
- Цивилизация уже успела показать себя им по-другому?
- Да, и вроде бы мы из этой же цивилизации, но не курим, не пьем. И
вдобавок - соболей не берем. А потом мы работали в поте лица, помогая
Лыковым по хозяйству: опиливали пеньки до земли, кололи дрова, перекрыли
крышу домика, где жили Саввин и Дмитрий. И мы считали, что очень хорошо
работаем. Но все равно Агафья через какое-то время, в другой наш приезд, не
видя, что я прохожу рядом, сказала отцу: "А братки-то лучше работали". Мои
содруги удивились: "Как же так, да мы же потом обливались". А потом поняли:
мы и работать разучились. После того, как Лыковы пришли к этому заключению,