"Корнелия Функе. Чернильное сердце ("Чернильное сердце" #1) " - читать интересную книгу автора

- Подожди! - Элинор пыталась ее остановить. Но чего ждать? Ждать, пока
увезут отца? Мегги слышала: Элинор бежала следом. Может, руки у нее и были
сильнее, но бегала Мегги все равно лучше. В прихожей все еще было темно.
Дверь была распахнута, а когда Мегги, затаив дыхание, вышла на улицу, ей в
лицо подул прохладный ветер.
- Мо! - крикнула она.
Где-то вдалеке загорелись автомобильные фары и послышался звук мотора.
Мегги побежала в ту сторону, споткнулась и расцарапала о гравий колено.
Теплая кровь потекла по ноге, но Мегги этого не замечала. Она все бежала,
всхлипывая, пока не оказалась перед большими железными воротами. Дорога за
ними была пуста.
Мо исчез.


ЧТО СКРЫВАЕТ НОЧЬ


Лучше тысяча врагов снаружи дома, чем один
внутри.
Арабская пословица

Сажерук прятался за каштаном, когда мимо пронеслась Мегги. Он видел,
как она остановилась возле ворот и смотрела на дорогу. Слышал, как она звала
отца. Ее крики заглушали треск цикад. А потом вдруг все стихло, и в
наступившей тишине посреди ночи застыла маленькая фигурка девочки. Казалось,
силы оставили ее, и легкое дуновение ветерка могло унести ее прочь, как
сухой лист.
Она стояла у ворот так долго, что Сажерук закрыл глаза, чтобы не видеть
ее. Но вдруг до него донесся плач, и лицо его обдало жаром стыда, как огнем,
с которым он недавно играл. Он прижался спиной к дереву и ждал, когда Мегги
вернется. Но девочка не шевелилась. Наконец, когда ноги у него совсем
онемели, Мегги неловко повернулась, словно марионетка, которую кто-то дернул
за ниточки, и направилась к дому. Она больше не плакала, а проходя мимо
дерева, лишь утерла рукой глаза. На мгновение Сажерук почувствовал
непреодолимое желание утешить ее, объяснить, зачем он все рассказал
Каприкорну. Но Мегги прибавила шаг и прошла мимо. Она шла все быстрее, пока
совсем не скрылась за деревьями.
Сажерук вышел из своего укрытия, перекинул за спину рюкзак, взял в руки
сумки и двинулся в сторону все еще открытых ворот.
Ночь поглотила его.


ОДНА


- Золотце мое, - проговорила наконец
бабушка, - а ты не жалеешь, что до конца жизни
тебе придется остаться мышкой?
- Я совсем не думаю об этом, - ответил я. -
Разве это важно, кто ты и как выглядишь, пока