"Ладислав Фукс. Мыши Наталии Моосгабр " - читать интересную книгу автора

женщина лет пятидесяти в короткой летней юбке, а рядом - другая женщина с
мальчиком-оборвышем лет двенадцати. У него был заплывший глаз, и он
печально оглядывал улицу.
- Помилуйте, госпожа Моосгабр, - воскликнула женщина в короткой летней
юбке, когда госпожа Моосгабр приблизилась к дому, - вы уже идете со
свадьбы? Уже кончился ужин "У тибетских лам"?
- "У фей", - сказала госпожа Моосгабр, тряхнув своей небольшой черной
сумкой. - "У фей". Пришлось уйти, плохо стало. Может, я переела. Сами
знаете, на свадьбе по-другому никак не получается. Но в чем дело, госпожа
Фабер? - Госпожа Моосгабр быстро повернулась к другой женщине и указала на
мальчика. - Что с ним случилось?
- Идиот, - проговорила госпожа Фабер холодно, и на ее лице не дрогнул
ни один мускул, - наглый, грубый и глупый, на месте не усидит. Полез на
леса к каменщикам и чуть было не выколол глаз. Наглый, грубый и глупый - в
наказание теперь пойдет к глазнику.
- А может, так обойдется, - сказала госпожа Моосгабр и, поглядела на
мальчика, который стоял как овечка, - приготовлю вам, госпожа Фабер, отвар,
остудите его и пару раз смочите в нем тряпочку.
- Ничего не стану мочить, - сказала госпожа Фабер холодно, и на ее
лице не дрогнул ни один мускул, - пойдет к глазнику. Пускай хоть выжжет ему
глаз.
- Господь с вами, госпожа Фабер, - засмеялась женщина в короткой
летней юбке, - госпожа Моосгабр в этом деле собаку съела. Трудится на
кладбище и в Охране, у нее и соответствующий документ есть. Госпожа
Моосгабр, вы же знаете, что у вас документ есть, и вы тоже, госпожа Фабер,
об этом знаете. Да и потом, - неожиданно сказала женщина, - сегодня
праздник. Сегодня ни один глазник не принимает.
- Кое-кто принимает, - сказала госпожа Фабер и поглядела на карточку,
которую тем временем госпожа Моосгабр вынула из сумки, - мой ведь тоже
сегодня на работе.
- Никуда не ходите, - сказала госпожа Моосгабр и спрятала карточку в
сумку, - я вылечу ему глаз. Пускай придет вечером. И вы, госпожа
привратница, - сказала она женщине в короткой летней юбке, - вы тоже
приходите... - И госпожа Моосгабр, торопливо кивнув, вошла в проезд.
Вход в квартиру госпожи Моосгабр был прямо из проезда. Эта куча
строительного инструмента, кирпичи, тачка и бочка с известкой стояли как
раз у ее двери. За дверью был коридор с кладовкой и шкафом, из-за которого
торчал какой-то длинный шест. Из коридора можно было пройти в кухню. В
кухне было матовое окно, выходившее на лестничную клетку, и дверь в
комнату. В комнате окно смотрело во двор, чуть дальше от того места, где
кончалась домовая лестница. Темная, бедная квартира была, однако, опрятной.
Госпожа Моосгабр вошла в кухню, опустила сумку на стул и поглядела на
булку, что лежала на столе. Потом открыла буфет и вытащила старую,
обтрепанную сумку, в которой было несколько сбереженных грошей. Расстегнув,
заглянула в нее и снова сунула в буфет. Потом пошла в комнату. Под кроватью
и под зеркалом лежало тряпье, оставленное утром дочкой Набуле, когда та
торопилась на свадьбу. Госпожа Моосгабр вернулась в кухню и, осмотрев стол,
стул и часы у печи, села на диван.
- Выходит, выгнала меня, - сказала она сама себе, - корки сухой не
подала, а пирожки, что я напекла, выкинула лошади. Перед всеми и перед