"Иори Фудзивара. Тьма на ладони " - читать интересную книгу автора

сантименты? О чем нам с ней говорить - я даже не представлял. Но, видно,
решил навестить хотя бы из вежливости.
Как и следовало ожидать, ресторанчика с ее именем я не нашел. Вместо
него - то есть буквально на его месте - громоздилась многоэтажка с баром в
подвале, и от нечего делать я решил заглянул хотя бы туда. "Бруно" - прочел
я на крохотной табличке у входа.
В баре было просторно. На маленькой сцене в глубине зала поблескивала
ударная установка. Видимо, иногда здесь играли живую музыку. Публики много,
добрая половина - иностранцы. Обычная картинка классического бара на
Роппонги. Белые, негры, латиносы. Как за столиками, так и за стойкой. И
похоже, ни одного посетителя старше меня.
Я уселся за стойку, и девчонка с пугающе короткой стрижкой принесла мне
меню. Машинально, не глядя в меню, я попросил охлажденного саке. Наверное,
оттого, что настроился на японскую кухню. И тут же подумал, что сейчас на
меня поглядят презрительно, если вообще удостоят вниманием. Но обманулся. Не
говоря ни слова, девица спокойно кивнула и пошла выполнять заказ.
Тем временем я огляделся. Справа и слева над стойкой висело по
монитору. На экранах стая дельфинов в море обгоняла подводную лодку.
Побежали субтитры, и я понял, что это рекламный ролик какого-то фильма.
Звука не слышно. Вместо него из динамиков растекалась старенькая попса.
Mamas and Papas - "California Dreaming". Надо же. Когда-то она звучала на
каждом углу...
В голову полезли странные мысли. О временах, когда эта песня слыла
суперхитом. Когда это было-то? Ах да. В старших классах школы.
Девчонка вернулась, и я очнулся от короткого дежа-вю. Она поставила
передо мною огромный стакан, в котором подрагивала прозрачная жидкость. По
объему - аккурат итиго,[8] на вкус обычное саке. Кажется, местного розлива.
Солоноватое, пьется легко. Я вдруг заметил, что несколько человек вокруг,
включая иностранцев, потягивали такое же.
Поначалу я хотел прикончить стакан и пойти домой. Но это странное саке
так околдовало меня, что я заказывал еще и еще.
В баре по-прежнему играла попса шестидесятых-семидесятых. Procol
Harum - "Blue Shadow". Bee Gees - "Massachusetts"... Я перестал понимать, в
каком пространстве и времени нахожусь.
Сколько прошло времени, сказать не могу. Сколько выпил - не знаю. После
пары литров я наконец захмелел. Вообще у меня нет привычки, напившись,
болтать с незнакомцами в баре. Но на этот раз я зачем-то решил разговориться
с барменшей.
- А что, стрижка "сесиль" опять в моде?
Она уставилась на меня настороженно. Я выдержал ее взгляд. И впервые
заметил, что ей, похоже, за тридцать. По крайней мере, моложе меня лет на
десять.
- Это еще что такое? - удивилась она.
- Когда-то так называли твою прическу.
- Это называется "very short". И больше никак, разве нет?
- "Очень короткая"? Смотри, как теперь все просто...
- Ты о чем?
Я хотел рассказать, что эта прическа вошла в моду благодаря Джин
Сиберг,[9] но раздумал. Слишком долго объяснять. Сегодня кино "Здравствуй,
грусть" помнят только мои ровесники.