"Донован Фрост. Храм ночи ("Конан") " - читать интересную книгу автора - А что немедийцы? - вновь спросил киммериец.
- На холме мы разглядели троих лучников, вначале приняв за разбойничий дозор. Капитан велел отогнать их от дороги и дальше не преследовать. Однако, когда мы разделались с этим сбродом на вершине того вот раздвоенного дуба, показались было яркие огни. Укрепленный лагерь пограничной стражи Немедии вон в том направлении, он слегка к югу от второй дорожной петли. С его башен стали подавать сигналы дымом. - Ну, вы-то чернокафтанники, но Ройл, он же ветеран, и капитан ваш вроде как ученый. Это были сигнальные зеркала - дозор оповестил гарнизон, а из укрепления уже попросили помощи. Мы же в трех днях пути от их столицы, а все центральные провинции наводнены немедийскими войсками. Кром! Гарнизон явно решил не возиться с нами. Численность отряда им уже известна - отсидятся за стенами, тем временем подтянется пара-тройка полков, и начнут гонять нас, как зайцев! - Конан повернулся к неподвижной колонне и крикнул: - Галопом вперед! - и, уже обращаясь к гонцу - А ты - лети к капитану, пусть пошлет к воротам укрепления полдесятка Драконов, и... пожалуй - гербовый флажок Армледера. Не подав виду, что изумлен, гвардеец развернулся и погнал своего коня так быстро, будто за ним гнались огненные псы Нергала. Рыцарство Аквилонии, Немедии и отчасти Бритунии имело свой этикет ведения войн - один благородный дворянин с дружиной, желая выяснить отношения с другим достойным дворянином, подъезжал под стены замка и вгонял в ворота копье с гербовым флажком. Если вызов принимался, противники сходились на заранее выбранном ристалищном поле неподалеку от твердыни. Знатные рыцари бились друг с другом, равные по численности дружины так же остались со времен баронской вольницы прошлого века, ныне приструненной королями, однако еще сохранившей традиции. Турниры эти были весьма долгими - но редко кровопролитными. Пажи имели право уносить с ристалищного поля раненых, пеший мог сражаться только с пешим, конный - с конным. Метательное оружие воспрещалось, калечить и убивать слуг, коней и раненых считалось величайшим преступлением и покрывало нарушившего турнирный этикет несмываемым позором. Конан презирал все эти, как он выражался, "петушиные бои", считая их помпезным балаганом для ряженых глупцов. Однако с традицией бороться почти невозможно, к тому же в свое время Троцеро быстро разъяснил "молодому монарху", что во время баронских ссор в дальних от Тарантии провинциях гораздо спокойнее, если происходит один-два вызова "на гербовое копье", заканчивающееся парой-тройкой убитых, несколькими десятками раненых, помятыми родовыми доспехами и взаимным выкупанием пленных, чем когда враждующие аристократы мечутся с дружинами по землям друг друга, сжигая деревни, вырезая скот, вытаптывая поля и штурмуя каменные стены древних замков, с которых потоками льется расплавленный свинец, кипящее масло и летят ливни стрел. Теперь же, чуя, что хорошей драки не получится, Конан хотел вынудить пограничный гарнизон и его командира, связанного "вызовом на копье" родовой честью, вступить в схватку, не дожидаясь подмоги. - Добрый турнир лучше пустой прогулки по тропе и поимки восьмерых голодранцев. Правда, вызвать на поединок несколько десятков порубежников с |
|
|