"Донован Фрост. Храм ночи ("Конан") " - читать интересную книгу автора - Верно про вас, асиров, говорят: дикари - вы и есть дикари. Если кто
умеет нашептать, чтоб синяк прошел, или там - рану зашить, так сразу же его подозревают, чуть ли не в родстве с обитателями Трольхейма. Киммерийцы и то больше вас соображают. Возьми вот Иллиаха нашего - он тоже может врачевать, когда не шибко пьян. Помнишь тот пиктский дротик, что прилетел через реку и приземлился аккурат мне меж лопаток. - Ну, помню, даром, что на излете, и то - дырка была отменная. Да еще Браги сгоряча обломил тоненькое древко, что твою тростинку, а каменный наконечник так и остался. - Так вот, Иллиах-то мне его вырезал ножом, а когда спину разнесло, как у того горбуна из таверны, помнишь? Так он мне каких-то корешков наварил, с грязью намешал и приделал к дыре. Вот тебе и лекарь, и совсем даже не колдун. - Ага, - развеселился Хольгер, - ты седмицу выл и вино хлестал. Вино тебя на ноги и поставило, а не сено с грязью. Иллиах всего толкового и сделал, что стрелу вырезал, да и то размахнулся, словно жука из полена выковыривал - в дыру лошадиная голова бы пролезла. Как ты тогда не помер, ума не приложу. Только помню, что от того лечения разило от тебя, как от козла! А когда ты, все вино в лагере дохлебав, отправился в "Расщепленный Пень" и полез там к Дарге, она тебе всю рожу ногтями исполосовала - раны получились посерьезнее, чем пиктские, - тут уже без настоящего лекаря не обошлось. - Да... - мечтательно протянул Эгиль. - Серьезная была баба. Жаль, отравилась крысиным ядом. - Во-во. А лекаришка тот, помнишь, чем кончил? - все гнул свое Хольгер. да проломи ему башку кулаком, - ты только на такие дела и горазд, а меня оставь в покое, - отмахнулся Эгиль. - Лекаришка попался на том, что ночью пробирался к кладбищу и потрошил убитых. То сердце вырезал, то печенку, то, говорят - когда повозка маркитанток сгорела, - пальчики женские стал собирать, на том его и поймали. Говорят, целое ведро было у него в шатре, этих женских пальчиков, а уж запах-то... - Уймись ты, воротит уже от твоих россказней. Помню я: он еще к королю жаловаться бегал, когда вырвался от пуантенцев. Все кричал, что для нас, для дураков, знания набирает. Только король у нас ученый - как зашел в шатер, да увидел, что он с мертвой бабой всю осаду спал на одной попоне, а баба та померла, аккурат, когда мы только крепость окружили, - почитай, целая луна прошла, - она уж и смердеть перестала, так и повелел его отдать тем пуантенцам. Они его и удавили. - Говорят, там был тот копейщик, что очень даже часто ходил к сгоревшим маркитанткам - так он особо зверствовал. Сказывают... - Да заткнитесь вы, оба! - взревел, не выдержав, Конан, который ехал поодаль, но все слышал. - А услышу, будет кто с капитаном задираться до приезда в столицу, - вывихну каждому по руке и велю Армледеру вправить, да не с первого раза. Обиженные "эйнхерии" притихли. Полсотни гвардейцев и без того молчали, двигаясь идеальной походной колонной, вымуштрованные Конном и Армледером на совесть и на зависть остальным столичным полкам. Два десятка Драконов вместе с капитаном, Иллиахом и Ройлом, как только отряд выехал из урочища у Совиной |
|
|