"Донован Фрост. Храм ночи ("Конан") " - читать интересную книгу автора

стражей всех пяти стихий и всех пяти сторон света (согласно орденским
преданиям).
Краем одежд Мастер сметал пыль с гранитных ступеней винтовой лестницы,
уводящей Торкиля в недра родового гнезда. Изящная и хрупкая, разумеется,
только с виду, дверь была снабжена, кроме призванного внушать трепет
отступникам и злодеям знака Алого Быка, еще и массивными запорами. Глухо
стукнувшая створка отгородила наследника небогатого, но славного пеллийского
герцогства от досужих взглядов. Сюда, в подземелья замка, входили очень и
очень немногие, а выходило - и того меньше.
Некогда, еще не помышлявшего о создании тайного ордена, Торкиля
мальчишеское любопытство подвигло на первое исследование каменных мешков у
самых корней замка, уходящих в основание горы - издревле господствующей над
прискорбно небольшими угодьями пеллийских владетелей. Гулкое эхо, тьма,
которую не разгонял, а словно даже сгущал неуместный здесь свет свечи,
тревожный шорох кожистых крыльев под невидимым, но давящим сверху гранитным
потолком - все это вкупе с невообразимым привкусом чего-то потаенного,
сакрального, укрытого провидением от луны и солнца навеки запало в душу
молодого дворянина, по хилости здоровья отлученного от забав старших
братьев: охоты на красного зверя, турниров и пирушек. Шепоток теней,
монотонный звук капель невесть откуда низвергающейся воды, холодок, идущий
от скользких и прочных, как затвердевшее вдруг время, стен скрашивали
постылый досуг подростка и невеселые думы младшего отпрыска благородного
рода.
По уже упомянутой телесной слабости Торкиль не мог, конечно,
сопровождать своего отца, знаменитейшего в хайборийском мире первопроходца
Эйольва-Валлана в его скитаниях по экзотическим странам, чудесным, как сны.
Однако Торкиль стал заправским книгочеем, буквально поселившись в отцовской
библиотеке. Оба старших брата, Армледер и Орм, не разделяя пристрастий отца,
не ушли от соблазнов полного насилия и фальшивого блеска двора аквилонского
короля. Едва достигнув зрелости, они поочередно ринулись в столицу
завоевывать себе мечом и кулаком место подле Рубинового Трона.
Конан, памятуя о заслугах отца, знакомого киммерийцу еще по юношеским
похождениям, определил обоих в полк Черных Драконов. Время то было
чрезвычайно беспокойное - королевство лихорадило от войн, вторжений и,
главное, мятежей и заговоров. Ни соседи, совершенно не заинтересованные в
усилении при новом владыке военной мощи Аквилонии, ни родовитые нобили,
видевшие в Конане не более чем удачливого дикаря-наемника, волею рока и
темных богов вознесенного на вершину славы и власти, не собирались покорно
идти под его руку. В такой обстановке, как водится, личная преданность
подданного и его умение владеть клинком заменяли королю многомудрые
наставления маститых советников и уверенья в вечной преданности
могущественных союзников, готовых ударить в спину, продолжая медоточивую
улыбчивую речь. Так что Орм и Армледер, идя от схватки к схватке, держа
стремя обожаемого короля в знаменитых сражениях, мужали и росли в званиях.
Во время очередной заварухи, когда в спину Конана из-за портьеры
пиршественной залы вылетела белоперая стрела, Орм завершил истинную для
телохранителя короля карьеру - прикрыл того своим телом. Младший отпрыск
великого первопроходца Армледера в том дворцовом происшествии выглядел куда
как более бледно - в завязавшейся рукопашной, когда на короля кинулись из
всех углов залы переодетые убийцы, пеллиец от неловкого выпада выронил