"Николай Фробениус. Лакей маркиза де Сада, или Каталог Латура " - читать интересную книгу автора

желать смерти. Теперь он, думая о том, что адвокат заключил с ним договор,
расторгнуть который было уже невозможно, не смел поднять на Гупиля глаза:
адвокат рассчитался с Латуром, даже не наказав его, и тем самым заставил
того жаждать наказания и боли. Это сделало Гупиля всемогущим, а Латура -
слабым и жалким. Другой вид душевной боли Латур испытывал, сидя в лесу и
размышляя об Онфлёре, горожанках и странной ненависти читавшейся на лицах
незнакомых людей. О власти над ними священника и планах Гупиля. Такую боль
человек испытывает, когда чувствует свою зависимость от чего-то
непонятного.
Латур, окруженный безграничной материнской любовью, продолжал жить в
кухонном чаду родного дома с Бу-Бу и Гупилем, занятыми своими делами, но
считал, что на самом деле все это уже кончилось. Отошло в прошлое. Он
уходил из дома. Играл с дочерьми управляющего яблоневым садом Реньё. Они
были такие милые, с круглыми животиками, и у каждой на носу была родинка.
Он заманивал их в свое тайное убежище - хижину, построенную им в лесу.
Девочкам нравились сказки о Лесном Царе, которые он рассказывал, могучем
Лесном Царе, способном явить им невероятные чудеса, если они предстанут
перед ним голышом. С видом знатока он присутствовал при этом сеансе и
следил, чтобы все делалось по желанию Лесного Царя. Худенькие девочки
стояли в хижине без единой нитки на теле, дрожа от нетерпения и холода, а
Латур ходил вокруг них, щурился и тер лоб: нет, этого еще мало, они должны
лечь на землю и поднять ноги как можно выше, чтобы Его Величество Лесной
Царь как следует рассмотрел их. Девочки переглянулись. Но взгляд синих
глаз Латура убедил их, и они повиновались. Он удовлетворил свое
любопытство и дрожащим голосом объявил, что Лесной Царь доволен. Однако до
чего же странно устроено у девочек тело! Он пошел домой к Бу-Бу и, чего
давно не делал, сунул голову ей под мышку.
У Латура появился новый интерес. Огромный яблоневый сад и зеленые
холмы Онфлёра привлекали бабочек. Здесь росли всевозможные цветы, осот и
тимьян, над которыми они кружили, и Латур не уставал наблюдать за ними.
Ослепительно синие или ярко-алые, они мелькали среди листвы, словно
фантастические пятна в однообразной зелени деревьев. Латур научился
различать бабочек и узнал их названия. Адмирал с черными бархатными
крыльями, покрытыми белыми пятнышками и поперечными оранжевыми полосками.
Вишнево-коричневый дневной павлиний глаз с фиолетовым глазком на каждом
крылышке. Он видел пестрых разноцветных огневок, махаонов, парусников.
Здесь были лимонно-желтые и ядовито-зеленые бабочки, светло-голубые и
белые. Латур выискивал самых ярких, он любил наблюдать, как они спят на
деревьях или на нижних сторонах листьев. Их грациозный полет отзывался в
нем дрожью, но, когда они исчезали за кронами деревьев, на него накатывала
тоска - ведь он не знал, увидит ли он их снова. Тогда он начинал ловить
их. Сначала, поймав, он быстро отпускал их, но потом обнаружил, что
бабочек можно убивать и засушивать, и они навсегда сохранят свою красоту.
Он собирал их в коробки, которые хранил в сарае на заднем дворе. Иногда он
вынимал мертвых бабочек из коробок и представлял себе, будто они живые и,
легко взмахивая крыльями, летают над ним. Сарай служил ему кабинетом, и
Латур предпочитал проводить время со своими бабочками, чем слушать
бессмысленную болтовню Гупиля.
Но вот наступил день, когда Бу-Бу сказала, что отныне Латур будет
посещать католическую начальную школу в Онфлёре. Спорить было бесполезно.