"Селия Фридман. Черные Земли ("Coldfire" #3)" - читать интересную книгу автора

И Увидел.
"О Господи..."
На мгновение он просто остолбенел, отказываясь воспринимать то, что
подсказывали ему чувства. Затем, постепенно, пришло Понимание. Церковь
была чиста. Чиста! Ее Фэа дышало теплом, проникнутым надеждой и верой,
проникнутым молитвами многих поколений, как это можно было бы ожидать
где-нибудь в совершенно другом месте и в совершенно иное время.
Музыкальное звучание храма не окрашивалось диссонансами земной порчи, но
было наполнено гармонией истинной богобоязни. Дэмьен взирал на это с
изумлением, взирал, не веря собственным глазам. Он даже покачал головой,
словно в надежде перефокусировать Видение на надлежащий лад. Но ничего не
изменилось. Аура здания была яркой и чистой, как это и подобает Истинной
Церкви. Потоки, обегающие здание, искрились фрагментами человеческих
надежд, впитывая их в себя, надежд столь же чистых, как сияние Коры
посередине Галактики. А что касается Фэа, истекающего из самого здания...
оно было столь же сладостно и богобоязненно, как то, что струится из
великого кафедрального Собора в Джаггернауте; и, прислушиваясь, он
различил шепот вплетающихся в поток молитв, он уловил слабый, но сладкий
запах веры в Единого Бога.
Но это же невозможно.
Просто-напросто невозможно.
Дэмьен отчужденно всмотрелся в происходящее, пытаясь постигнуть его
смысл. С какой стати живущие на Востоке ракхи приложили столько усилий и
потратили столько времени, чтобы взять под свой контроль Единую Церковь, а
добившись цели, не предприняли ничего, чтобы изменить и извратить ее?
Какова же тогда их заветная цель, если это не посягновение на дух
человека? И как понимать силу, которая, судя по всему, руководит ими
самими? Дэмьен был в состоянии понять демона, питающегося человеческой
деградацией, заклятого Врага, целью которого было приспособить веру
человека к собственным темным замыслам... но не то, что происходило здесь.
Этого он не понимал. Эти люди были тверды в своей вере, и их вера
приносила свои плоды. Сама земля отвечала на их истовую набожность.
"Этого ли ты хотел? - безмолвно обратился он к самому себе. И чего
хотят все остальные - регенты, протекторы, Матери, неизвестный враг,
становящийся с каждой ночью все ближе и ближе. - В какую игру здесь
играют? И по каким правилам?" Вплоть до последней минуты ему казалось,
будто он представляет себе самый общий характер происходящего, по меньшей
мере, хотя бы на уровне понятий о Добре и Зле, но сейчас оказалось
поставлено под сомнение даже это. Если человечество и обрело здесь врага,
то сама природа этого врага была настолько иносущностна, что Дэмьен даже
предположительно не взялся бы судить о мотивах, которыми тот
руководствуется; не говоря уж о его планах, по-видимому, настолько
долгосрочных, что в контексте одного-единственного года - или даже одного
столетия - общие очертания уловить просто невозможно. И от этого Дэмьену
стало страшно. Очень страшно. Так страшно, как еще никогда не было раньше;
так страшно, что он впервые за все время усомнился в том, правильно ли
поступил, взявшись за дело, которое не смог бы осуществить никто другой.
Даже опираясь на помощь Тарранта. Даже рассчитывая на специфическую помощь
Хессет и девочки.
"Так что ж ты такое? - вопросил он. - Что тебе нужно?" Но ответа не