"Селия Фридман. Черные Земли ("Coldfire" #3)" - читать интересную книгу автора

кроющихся за ними страданий.
Ради своих спутников Йенсени надо было продержаться, и она понимала
это. Даже не зная цели их путешествия на юг, она понимала, что прибыли они
сюда осуществить некую судьбоносную миссию, а ее собственное включение в
состав отряда явно снижает их шансы на успех. И девочка изо всех сил
старалась не быть обузой. Но толпа! Но голоса! Узкие улицы, казалось,
притягивали и впитывали солнечный свет, отражая и усиливая и его яркость,
и присущий ему грохот, и все это было совершенно невыносимо. Иногда
Йенсени просто-напросто переставали слушаться ноги, она застывала
посредине улицы, ее начинало трясти, а толпа, подобно реке, обтекала ее,
раздваиваясь направо и налево. Тогда к ней подходила Хессет и шептала ей
что-нибудь на ухо, какие-то слова на родном наречье, которых девочка,
разумеется, не понимала, а понимала она только то, что такими словами
утешают детей, утешают маленьких ракхене, когда тем бывает грустно и
одиноко. И эти слова утешали и ее самое. Иногда же, когда Сияние
становилось особенно сильным, она останавливалась лишь затем, чтобы
послушать эти слова, и даже не пыталась идти дальше, пока прикосновение
деликатной руки священника не напоминало ей о необходимости продолжить
путь. И даже тогда, даже после этого, слова Хессет оставались с нею, - и
девочке казалось, будто это маленькие ракхи играют в высокой траве. И это
уменьшало ее страх и смягчало одиночество. Если бы только она могла
навсегда спрятаться в руках у Хессет, вот это было бы счастье! И чтобы та
не умолкала... А города со всеми его ужасами, напротив, было бы и не видно
и не слышно.
В конце концов, дойдя до какого-то многоэтажного здания, путники по
знаку Дэмьена остановились. Это был довольно старый дом, и, хотя его
жильцы щеголяли в ярких праздничных нарядах, краска на стенах давно
облупилась, ступени крыльца покосились, а колонны, казалось, были готовы
рухнуть в любое мгновение. Девочка поплотнее прильнула к Хессет, стараясь
не слышать голосов, которые переполняли дом.
- Ты думаешь? - спросила ракханка.
Священник уныло кивнул:
- Местечко, конечно, малосимпатичное.
Затем он поднял руку и быстро начертал пальцами в воздухе какой-то
знак; Йенсени содрогнулась так, словно ей в тело впились одновременно
тысячи иголок. Хессет встревоженно поглядела на девочку.
- Болтать они не станут, - пробормотал Дэмьен, после чего вся компания
все-таки вошла в дом.
Большой холл, в котором они очутились, был столь же обшарпанным, как и
фасад здания. На дорожки было больно ступить, но все же Йенсени пришлось
пойти на это, лишь бы не отходить от Хессет ни на шаг. Нечаянно она
наступила на полусмытое бурое пятно - и едва не задохнулась от мучительной
боли в боку; лишь рука Хессет удержала ее от того, чтобы опуститься
наземь. "Асст", - шепнула загадочное словечко ракханка, и Йенсени сразу же
стало самую малость полегче. Но теперь она шагала медленно и настороженно.
И когда ковровая дорожка закончилась, пол сразу же стал гораздо лучше - он
не так сохранял человеческую боль, как толстая ткань. Девочка замерла,
сдерживая дрожь, пока Дэмьен договаривался не то с хозяином, не то с
приказчиком. Наконец сделка была заключена; священник расстался с
пригоршней монет, получив взамен связку тяжелых ключей. Хозяин или